— Я хочу поговорить с вами…

— Я говорю о Послании, но не о том, которое вы принимаете у себя в совершенно непонятном виде. Послание — мое послание — идет от Бога и говорит о вашем Послании. А ваше от Бога?

— Возможно, — сказал Макдональд.

Иеремия — он уже поворачивался к ним спиной — замер и пристально посмотрел на Макдональда. Митчелл тоже.

— Я не знаю, от кого оно, — сказал Макдональд. — Возможно, и от Бога.

— Но вы сами так не считаете, — заметил Иеремия.

— Нет, — согласился Макдональд. — Но утверждать не берусь. Мне не было такого откровения, как вам. Моя мысль открыта, а ваша?

— Не заперта мысль, открытая для правды, а не лжи, — сказал Иеремия. — Значит, вы не прочли свое Послание?

— Не прочли, — признал Макдональд.

— Когда вы его прочтете, — сказал Иеремия, жестом выпроваживая их, — тогда и приходите говорить со мной.

— Но если… когда мы его прочтем, вы приедете к нам? Черные зрачки Иеремии пытались заглянуть Макдональду в душу.

— Прежде чем вы объявите его всем остальным?

— Да.

— Приеду. — Белая ладонь поднялась, чтобы поддержать голову, опускавшуюся ей навстречу. Гости не шевелились, и Иеремия поднял взгляд.

— Чего вы хотите от меня? — устало спросил он.

— Ваши публичные богослужения настраивают людей против Программы, — сказал Макдональд.

В черных глазах замерцали огоньки.

— Я возглашаю истину.

— Ваша истина создает атмосферу, в которой люди могут закрыть Программу, помешать нам прочесть Послание, запретить нам дальнейшее прослушивание.

— Я возглашаю истину, — повторил Иеремия. — Мы одни, и этого ничто не изменит. То, что произойдет, когда люди узнают правду, находится в руках Бога.

— Но если Послание пришло от Бога и предназначено для нас всех, а не только для вас одного, разве не должны мы прочесть его и попытаться уловить?

Длинное лицо Иеремии еще более вытянулось.

— Ваше Послание может быть и от дьявола.

— В своей проповеди вы утверждали, что оно от Бога.

— Это правда, — сказал Иеремия. — Однако дьявол может обмануть даже тех, кто слушает Бога. — Прозрачной рукой он задумчиво подпер подбородок. — Впрочем, возможно, я и ошибаюсь.

Макдональд шагнул к нему и начал было жест, который затем резко прервал.

— Если вы сейчас измените свою интерпретацию, это лишь вызовет замешательство среди верующих. Дайте нам шанс прочесть Послание. Как видите, я не прошу, чтобы вы перестали возглашать истину, только чтобы вы хотя бы не подзуживали своих последователей против Программы.

Иеремия смотрел на его повисшую в воздухе руку, пока Макдональд не опустил ее.

— Что вы надеетесь уловить? Голоса?

— Голоса тридцатых годов? — Макдональд покачал головой. — Все эти обрывки радиопрограмм, пришедшие с Капеллы, просто размахивание руками, жест для привлечения внимания.

— Тогда где же ваше Послание?

— У нас нет полной уверенности. Мы считаем, что в импульсах атмосферных помех между голосами. После замедления, отсеивания шумов и помех это звучит уже как настоящее послание — точки и тишина, точки и тишина.

— В точках и тишине вы можете прочесть все, что вам захочется, — не сдавался Иеремия.

— Но не прочли… пока не прочли. Мы пытаемся. Компьютеры работают над этим, стараясь найти в них какой-нибудь порядок. И мы его найдем, это лишь вопрос времени. Именно это нам и нужно: время.

— Я ничего не могу обещать, — сказал Иеремия.

— Мы известим вас первого.

— Я ничего не могу обещать, — повторил Иеремия, но теперь это прозвучало именно обещанием. — А сейчас оставьте меня в покое. Подожди, Юдит! Ты не должна больше встречаться с этим человеком, — он указал на Митчелла. — Я говорил тебе это раньше и говорю сейчас. Выбирай между нами, но если выберешь его, если ты выберешь непослушание, я не захочу больше тебя видеть.

— Черт побери! — Митчелл шагнул было вперед, но Юдит остановила его.

— Иди, Билл. — Она вышла с ними за дверь. — Мы больше не увидимся, Билл, во всяком случае не наедине.

— Но ты нужна мне, — сказал Митчелл. — Мы же хотели…

— Я нужна и ему, — возразила Юдит. — Он стар, болен и не умеет вести себя с людьми.

Девушка исчезла за дверью.

— Как странно, — произнес Томас. — Он может заставить тысячи поверить в его разговоры с Богом, но не может говорить с другим человеком так, чтобы не оттолкнуть его.

— Постарайся понять его, Билл, — мягко сказал Макдональд. — По-своему он просит именно понимания, просит помощи. А вы двое здорово похожи друг на друга.