— Как ты мог! Я любил ее! Я хотел жениться на этой девушке, а ты! Ты соблазнил ее! — кричал он, а я, развернувшись, сел на коня и отправился в замок.

Тогда я ещё не подозревал, что Ник поддержит заговор, который недовольные долгое время собирали против меня и попытается меня убить. В борьбе за власть начнётся долгая кровопролитная война, которая будет длиться несколько лет… И в один из таких дней, когда новая битва снова унесёт сотни жизней, под копыта моего коня выбежит ребёнок. Я успею остановить Ксандора, но в его матери, бросившейся на спасение своего чада, узнаю Ольбетту.

— Вам с братом все мало крови простых людей? Вы играете в войну, сами сидя в высоких шатрах, а простые люди гибнут за вас, оставляя свои семьи без отцов, братьев, мужей! Так пусть впредь луна каждую ночь напоминает о том, сколько жизней погибло по твоей вине. Пусть земли эти окрасятся в багряный и пусть ты, Дэмиан, будешь видеть все это нескончаемо долго. А спасёт тебя лишь кровь невинной полюбившей тебя девушки. Только пусть и она сразу видит твое истинное лицо, ведь ты не человек, ты холоднокровный ящер. И не забудь, свою невинность она должна отдать добровольно, иначе проклятие не спадёт. А ты, Дэмиан, будешь до зубовного скрежета желать ее крови! Каждую секунду, что она будет рядом, ты будешь хотеть ее все больше и больше, не в силах справиться с собственными желаниями!

И, подхватив ребёнка на руки, она ушла, а я тогда усмехнулся. Но как показало время зря.

Ольбетта была не простой крестьянкой. Она оказалась ведьмой и теперь становилось понятно слепое увлечение брата ей. Видимо она приворожила его.

Что ж, ненависть обиженной женщины, планы которой я спутал, страх матери за своего ребёнка, боль женщины, которая в этой войне потеряла близких и колдовской дар сделали своё дело и через несколько дней первое дерево, что росло в лесу вокруг замка, стало черным с багряной листвой. А на моем теле появилась первая чешуя….

Элис Эверлейн

… Я выгибалась навстречу нежным рукам и мягким губам, желая большего. Как вдруг в коридоре раздался ужасный грохот и мой похититель со стоном оторвался от меня и вышел из комнаты.

Здравый смысл тут же вернулся и я, одернув платье поспешила спуститься со стола.

Я постояла несколько минут, ожидая возвращения хозяина замка, но его так и не было. Из слуг тоже никто не заходил и наконец, решившись, я направилась к двери.

Приоткрыв ее выглянула в темный коридор, в котором тут же вспыхнуло несколько свечей, освещая небольшую часть.

— Иди за свечами, кажется так сказал тот человек за дверью, что звал на ужин, — вслух размышляла я, разглядывая небольшой участок, который был освещён и оставшуюся часть коридора, погруженную во мрак. — Что ж, надо найти мою комнату.

Свечи поочерёдно то загорались, то тухли и, следуя за ними, я наконец дошла до нужной комнаты.

Только когда я оказалась внутри и закрыла дверь, наконец смогла спокойно выдохнуть и, облокотившись на холодную стенку, медленно сползла вниз, вспоминая сегодняшний ужин и обхватывая плечи руками.

Что это было? Сумашествие? Ни один мужчина никогда не трогал меня там, где сегодня побывал мой похититель. Но самое ужасное было не это, а то с каким желанием отзывалось мое тело. Я закрыла лицо руками, желая остудить горящие щеки и постараться забыть то, что случилось. Но этот ужин никак не шёл у меня из головы. А ведь я уже знавала близость с мужчиной.

Это было с Алафом, сыном конюха. С ним я впервые поцеловалась. При этом парень старался засунуть свой язык как можно глубже в мой рот и больно сжимал грудь рукой. Это было неприятно и я поняла слова нянюшки, которая говорила, что близость с мужчиной неприятна и это просто надо перетерпеть, пока муж не удовлетворит свои потребности.

И если уж поцелуй был таким слюнявым и неприятным, то что тогда можно было говорить о ночи с супругом, мне и представить было страшно. Поэтому, когда Алаф залез рукой под корсет и больно сжал вторую грудь, пытаясь ее достать, я вырвалась из его рук и поспешила побыстрее покинуть конюшню. А Сесиль, которая ждала меня неподалёку за кустами черемухи, выбежала и стала спрашивать понравилось мне или нет. Она и сама впервые поцеловалась с сыном конюха и по ее словам это было так волнительно и чудесно, что она была совсем не против, когда Алаф забрался ей под платье, сжимая одной рукой ягодицы, в второй достал грудь и начал ее целовать.

Вообще все это было идеей Сесиль.

— Тебе надо обязательно попробовать поцеловаться. Просто представь, тебя выдадут замуж за какого-нибудь короля или принца. А у них всегда полно фавориток, которые умеют ублажать мужчин. И что ты, неумеха, будешь тогда делать? Как бороться за внимание мужа?

— А зачем мне за него бороться? Он и так будет моим. Мы будем делить с ним брачное ложе в дни, наиболее благоприятные для зачатия. А остальные ночи пусть проводит у любовниц. Мне меньше терпеть близость с ним.