— Уже можно подавать еду? — спросил он, намекая, что девушки все ещё нет и возможно она вообще не придёт, проигнорировав мой приказ.

— Да!

Кажется мой крик должен был быть слышен не только в замке, но и в окружавшем его лесу. А сам я стремительно отправился по знакомому маршруту, чтобы если надо волоком притащить эту несносную девчонку и усадить за стол. Но за очередным поворотом наткнулся на нее, спешащую на ужин.

Она была прекрасна. Полупрозрачное платье скорее распаляло воображение, чем прикрывало тело девушки. Так и захотелось, выпустив когти, осторожно провести ими по спине, распарывая тонкую ткань и освобождаясь мою гостью от наряда. Поэтому, чтобы подавить желание, я вновь сорвался на неё, используя простынь, которой она стыдливо прикрывалась как повод.

Но ещё хуже стало, когда я, ведя ее по коридору на секунду поймал наше отражение в зеркале.

Спасибо за поддержку книги))

Всех целую, обнимаю и посылаю миллион лучей добра))

PS: рада, что новые обложки пришлись вам по вкусу))

Неизвестный

Я не мог отвести глаз от нашего отражения в зеркале. Прекрасное хрупкое создание в моих руках и я, тот кто вечно должен прятать своё лицо в тени плаща…

Наконец мы вошли в обеденный зал, сели и я приказал девушке поесть.

Было приятно смотреть на то, как незнакомка смущается и пытается прикрыть грудь. Стало ясно, что она совсем не привыкла к мужскому вниманию. Хотя у меня и закрадывались некоторые сомнения. Ведь крестьянки часто не гнушались делить ночи с господами в надежде на лучшую жизнь.

В случае с моей гостьей я точно знал, что она была никем не тронута, иначе не оказалась бы здесь, но простые девушки часто были совсем не невинны, несмотря на сохранённое целомудрие. Ведь ублажить мужчину можно разными способами. Поэтому я не был уверен, что девушка до меня не знавала мужских ласк и это почему-то тяжелым недовольством шевелилось где-то в глубине души. Хотя по большому счету меня это не должно было волновать. Все, что мне нужно — это чтобы она полюбила меня и отдала свою невинность добровольно, сама того искренне желая. А про женитьбу в пророчестве ничего не говорилось. Так что даже если она побывала в койке всего королевства, меня это не касалось. Главное, чтобы она согласилась разделиться мной постель.

Но когда я понял, что она смущается от моего взгляда, сидя за столом в открытом полупрозрачном платье, на душе стало тепло и спокойно. Я даже не сразу понял, что сижу и улыбаюсь. И это удивляло. Да, запах ее крови сводил меня с ума как и близость к такому желанному телу. Но это ведь все было действием проклятия и не более того. Тогда почему меня так волнует целовал ли кто эти алые губы до меня, сжимал ли тонкую талию, зарывался ли в шелк ее волосы.

И вновь я внутренне переключился на злость, лишь бы не схватить девушку и не прижать к себе, чтобы ощутить как колышется ее грудь от волнения, как сбивается дыхание от того, что моя рука скользит по ее обнаженной спине.

И вдруг она подпрыгнула.

Дайс, сразу понял я. Он был любителем выпросить что-нибудь со стола и мне стало интересно, что девушка будет делать. Выдаст наглеца или же промолчит.

— Что там у тебя случилось?

— Укололась вилкой, — соврала она и, опустив взгляд, незаметно бросила кусок курицы под стол.

Волосы, что были убраны назад, водопадом упали ей на плечи и в этот момент она скорее напоминала видение из сна чем реального человека. И вновь дикое желание огнем пробежало по венам и все, что мне оставалось, это вновь напомнить себе, что передо мной самая обычная крестьянская девушка. А я таких повидал в жизни немало. Некоторым даже повезло и они провели в моей постели ночь или две, получив в подарок побрякушки. Пытаясь прогнать вспыхнувшее желание, я решил задеть ее, упрекнув в том, что она глупая крестьянка. И вдруг она, вместо того, чтобы замолчать и повиниться во лжи, начала защищать простых людей, при этом обвиняя аристократов в чванливости и заносчивости. При этом в ее глазах разгорелся огонь, а щеки зарумянились.

Ее голос был подобно журчанию ручья, к которому жаждущий напиться спешит в знойный полдень, находя в нем спасение.

И я не удержался. Желание затмило мой рассудок. Все было как в тумане. Под руками скользила нежная кожа, чудесный аромат волос смешивался с запахом ее желания, а мой слух ласкали тихие стоны, которые она пыталась сдержать. Даже звон разбитых тарелок, которые случайно упали со стола, когда девушка собрала скатерть, не мог заставить меня оторваться от неё. И если бы не Дайс, который уронил в коридоре комод с зеркалом, то сегодня я перешёл бы черту и уже не смог ничего изменить.

Но я смог остановиться и собрав остатки здравого смысла и силы воли, вышел в коридор, где зло выругался и, потрепав друга по голове, тяжело дыша, поспешил в свою комнату….

***

Вокруг горели свечи, освещая комнату. У стены стояла кровать, застеленная красным покрывалом с золотой вышивкой. Над резным изголовьем висела картина, которая сейчас была закрыта тканью. Так же белой тканью было занавешено огромное зеркало. Я прошёлся по комнате и сел в любимое кресло, наливая в хрустальный бокал вина. Рубиновая жидкость текла словно кровь, играя в свете свечей алыми всполохами. Я одним движением осушил бокал и подошёл к ненавистному зеркалу.

На руках проступили когти и с треском разорвали ткань, открывая взгляду зеркальную гладь и позволяя увидеть своё отражение.

Из зеркала на меня смотрел высокий мужчина с длинными волосами, отливающими медью. Я по прежнему был красив. За эти годы мое лицо совсем не изменилось. На какой-то момент мне даже почудилось, что не было никакого проклятья и сейчас в комнату войдут слуги, чтобы помочь собраться на очередной приём. Они будут суетиться, поправляя складки на рукавах рубахи и убирая с камзола несуществующие пылинки. Ведь король должен всегда выглядеть безупречно. И в тот момент, когда я буду готов к выходу в комнату впорхнёт Жеанна, принося с собой запах сладких терпких духов. Надменно вскинув бровь, она кивком своей хорошенькой головки прикажет слугам покинуть мои покои, а сама опустится на колени, позволяя увидеть ее большую грудь в вызывающе — глубокий вырез платья и запустит свои нежные пальчики мне в брюки, заменяя потом их губами.