Я очень расстроилась, когда увидела мертвого Цезаря. Так звали собаку, которую вы убили. Дело в том, что я долго следила за Джеком и разобралась в его вешках, обозначающих проходимые места. У меня получилось пройти в глубину болота и там был Цезарь на цепи. От меня пахло Баскервиль-холлом, он принюхался, заскулил и завилял хвостом. Тогда я дала ему пирожок и мы подружились. Это был мой единственный друг. Потом я часто носила ему кости, вот он и прибежал к поместью меня искать. Он не был злым, но наверное, так будет лучше. Он ведь все равно погиб бы.

Я нисколько не жалею о том, что сделала. Не жалейте и вы.

Полли Бэрримор."

Второе письмо тоже было довольно коротким:

"Здравствуй, Джон.

Тяжело писать об этом, но я должен это сделать. Полины больше нет. Мы отправили ее в хорошую клинику в Лондон, но… Врожденная патология, ничего нельзя было поделать. Однако ее ребенка удалось спасти.

Оказалось, что Степлтон женился на ней. Закон разрешает брак в таком возрасте с согласия родителей, или опекунов. В завещании, составленном за два месяца до его гибели, было указано, что он признаёт будущего ребенка Полины своим наследником. Он, по видимому, очень хотел сына и его мечта сбылась, хотя ценой стала его собственная жизнь.

Помнишь, ты мне говорил про то, каково на самом деле проклятие рода Баскервилей? Ты был совершенно прав. Он получил, что хотел и потерял все остальное. Суд назначил опекуном мальчика приемную мать Полины, миссис Бэрримор.

Всегда твой, Джеймс Мортимер."

Холмс аккуратно вложил оба письма в конверты и вернул мне, а потом молча принялся раскуривать свою трубку.

Почему Холмс в “Последнем деле” сбежал в Европу? Он мог просто зайти в любой полицейский участок и просидеть там до понедельника, в который, по его же словам, шайке Мориарти должен был прийти конец. Кстати! Что такое должно было произойти в тот понедельник? Единственный в Англии судья должен вернуться из отпуска и выдать ордер на арест?

Само четырехмесячное “противостояние” с Мориарти у Конан-Дойля тоже не показано никак. Какие-то “удары”, “хитросплетения” и ничего непонятно. Хотя если подумать, какие “удары” могут быть в подобном расследовании? Какая мелкая промашка Мориарти послужила причиной конфликта?

Как много вопросов, как мало ответов… Лепо же нам, братие, изложить свою версию сего происшествия!

С чего бы мне начать этот рассказ? События, которые сделали меня такой, какая я есть и которые принесли мне столько счастья и горя, произошли достаточно давно. Многое стерлось в памяти и нет больше старого желания отомстить, тем более, что мне запретил это делать самый дорогой для меня человек. Приходится подолгу вспоминать всё до мельчайших подробностей, снова переживая происходившее с нами раз за разом, день за днем. Но может быть, я потому и решилась взяться за перо, чтобы лишний раз это вспомнить? Да, наверное так оно и есть.

Итак, родилась я примерно в 1873 году, в Портленде. Может быть, раньше. Точной даты не знаю. Матери я почти не помню, а отец никогда не отмечал мой день рождения, когда бывал дома, что случалось не часто. "Не часто" – в хорошем смысле. Он был боцманом и ходил в основном в дальние рейсы, в Индию и в Китай, исчезая на полгода и больше.

Нельзя сказать, что он не любил меня. Любил, по-своему. Иногда даже воспитывал, но вот только способ воспитания у него был один: ремнем. Задница после этого всегда долго болела и я не слишком расстроилась, когда он однажды не вернулся из рейса. По словам капитана: просто не пришел на судно в порту и оно отчалило без него. Его двоюродная сестра, которая меня вырастила, пыталась наводить справки, писала куда-то письма, но так ничего и не узнала.

К тому времени я уже подросла, а потом мы переехали в Брикстон, где моя тетка получила наследство и вот там жизнь повернулась ко мне спиной. Чем-то я приглянулась вожаку местной банды, а такие люди не откладывают исполнение своих желаний в долгий ящик. Когда он попытался меня изнасиловать, я не долго думая выпустила ему кишки бритвой, оставшейся от отца. Удар получился что надо. Со страху – чего не сделаешь? Видели бы вы, как у него глаза на лоб вылезли! А как он орал, пытаясь запихнуть вываливающиеся внутренности обратно в брюхо!

В общем, дорога мне была прямо в исправительную тюрьму Брикстона, благо она и находилась неподалеку, но я не стала ждать ни дружков главаря, ни полицию. Просто унесла оттуда ноги, как можно быстрее и оказалась одна в огромном, незнакомом городе, который называется Лондон. Знаете, что я сделала, чтобы меня не нашли “бобби”? Ни за что не угадаете! Превратилась в мужчину! Вам смешно, когда вы это читаете? Мне тоже. Но тогда было не до смеха.

В общем-то ничего сложного в этом не было. Я довольна высокая, а груди у меня почти нет. Так, два прыщика. Ругаться умею с детства. Отдельная благодарность отцу – выучил! Кроме шуток: очень пригодилось потом в жизни. Что оставалось? Разумеется, костюм.