И вот, наконец, в поле зрения стали появляться люди в форме: человек 15 на лошадях, остальные 30 или 40 – пешие. Всадники притормозили на подступе к лагерю, в то время как пехотинцы наоборот проскользнули вперед, рассредоточились на группки по 3-4 человека, каждая из которых побежала к палаткам. Вскинув автоматы, стали опасливо заглядывать внутрь.

Прозвучал первый выстрел и… Понеслось. Залпы, грохот, отчаянное ржание лошадей, крики, стоны…Испуганные солдатики заметались, то сбиваясь в одну кучку, будто согнанное волками стадо овец, то, наоборот, разбегаясь, кто куда, только бы скрыться от града обрушившихся на них пуль. Вслепую палили по зарослям, надеясь задеть невидимого противника… Похоже, в кого-то все-таки попали: он уловил две темные фигурки, выскочившие из-за деревьев с противоположной стороны лагеря, и тут же скошенные наповал автоматной очередью одного из солдат. Впрочем, стрелявший почти сразу поплатился за это – упал от меткой пули Командира, да прямо под копыта истерично горланящей лошади, что волокла за собой повисший на стремени труп. Хаос. Выстрелы, проклятия, ор… Раненные, убитые… Он и сам подстрелил, кажется, двоих. Метился в третьего, когда…

– Этого не может быть, – прошептал Аминьо, всматриваясь в солдатика над мушкой прицела, – Чаб?

Да, точно он! Его жилистая мальчишечья фигурка, профиль треугольного личика с по-птичьи острым носом. Военная форма…

– Какого черта?!

Вряд ли он отдавал себе отчет в том, что делает. Реакция последовала моментально – он даже не задумался, не взвесил «за» и «против», не оценил обстановку – рванул со всех ног прямо туда – к врагу – к другу – к Чаби.

– Ты куда, придурок?! – донесся до него ошалелый ор Тобо, – Живо назад!

Ему было плевать – Чаби стоял в эпицентре бойни. Он должен был вытащить его… Потом – потом разберется, почему его друг в военной форме и среди солдат. Сейчас главное вытащить его из-под пуль.

И только кода он уже почти добежал, кода до этого мальчишки оставалось каких-то три метра, он осознал, какой же он все-таки идиот. Это был не Чаби. Очень похож – да, но не Чаб. На мгновение замер в недоумении и растерянности, уставившись в лицо этого горе-двойника. А тот, тоже изрядно шокированный столь дерзким и нелепым появлением противника, вскинул свой револьвер… Доля секунды – он прыгнул в сторону, но не успел… Острая боль стальной спицей прошила ногу от бедра до кончиков пальцев. Упал плашмя на землю, впечатавшись лицом в лужу грязи, стиснув зубы, сжав кулаки – только бы не закричать… это конец… только бы не закричать… умереть достойно…сдавить в пальцах страх и боль, когда следующая пуля вгрызется в его плоть, дробя кости, выплевывая кровь, выедая жизнь… А как хочется жить! Только бы не закричать!

И вот он – выстрел… Последний глоток воздуха… Последний спазм сердца, готового отдаться в руки смерти… Руки…Человеческие руки подхватили его… Куда-то волокут… Он что – уже мертв? Нет – нарастающая боль в ноге свидетельствовала об обратном. Чье-то тяжелое хриплое дыхание – у самого уха, и густой теплый запах пота… Аминьо приоткрыл глаза, тут же наткнувшись взглядом на мускулистую черную руку.

– Тоб… – он готов был расцеловать эту руку, вырвавшую его из алчной пасти смерти!

И снова выстрел… Издав звериный рык, его спаситель упал, наваливаясь на него всей массой, но тут же снова приподнялся. Схватил его за ворот куртки левой рукой – правая теперь висела вялой окровавленной плетью.

– Ползи… Ползи к зарослям, гаденыш! – захрипел гарифуна, а сам уже пополз, волоча его за собой. Перебирая здоровыми конечностями, он старался не отставать от Тобо. Вон кусты – до них совсем немного – должны успеть… И вдруг – оглушительный инфернальный грохот разорвавшейся позади них земли, что-то с немыслимой силой отшвырнуло их обоих прямо в эти заросли. Сверху на голову и спину обрушился град из поломанных веток, камней, грязи, мокрых и липких ошметков… А потом на полминуты наступила жуткая гнетущая и звенящая тишина, сотрясаемая лишь хриплым дыханием его спасителя.

Гарифуна подполз к нему:

– Ты живой? Минко…

– Да, – еле выдавил он, повернул голову на бок, – Что… случилось?

– Похоже, кто-то кинул взрывчатку.... – Тобо поморщился, ощупывая свое отмеченное кровавым пятном плечо – видно, ощущение было не из приятных, – А черт… Падлы… – зашипел он и прочавкал еще несколько ругательств на непонятном Аминьо языке. Пошевелил пальцами, медленно согнул, разогнул руку в локте, при этом скорчившись еще сильнее.

– Тоб, ты ранен?

– Сам та ранен, придурок! – огрызнулся он, – А меня так – за компанию зацепило…Ты какого черта туда рванул?!

– Мне показалось, я увидел там…

– Показалось ему! Когда кажется – крестятся, а не бегут под пули!

Раздалось еще несколько приглушенных одиночных залпов. Тобо осторожно выглянул из засады.

– Ну, все… Добивают оставшихся солдатиков, – прокомментировал он, -…Сейчас угомонятся, глядишь и про нас вспомнят…– снова повернулся к нему, окинул критичным взглядом, – Так… Что с ногой у тебя кранты – это я вижу. Еще ранения есть?

– Не знаю… Наверное, нет…

– Ладно… – гарифуна осторожно переложил его на спину, открыв взору безмятежное ночное небо в стальной россыпи звезд. Сразу стало легче – легче дышать… Даже боль немного притихла, поддавшись очарованию покоя и глубины космоса.

– Потерпи немного. Вон уже и помощь идет… – тихо проговорил Тобо.

И действительно, послышались поспешные приближающиеся шаги, хруст веток, шорох листвы и запыхавшийся голос Фернандо совсем рядом:

– Ребят, вы как?

– Мило, что ты решил нас проведать, Фред. Мы, видишь ли, тут кровью истекаем, – ехидно отозвался Тобо.

– Сильно ранены?

– У меня царапина. Малыша проверь.

Обзор небесного пространства заслонила склонившаяся над ним мохнатая голова Фернандо, юркие блестящие глаза быстро осмотрели его, горячие ладони аккуратно проскользнули вдоль тела, замерли на бедре, пальцы чуть надавили, потом сильнее – вжались… вплавились в его пылающую и пульсирующую рану.