Проверив письма, пролистал и журналы, но это занятие быстро начало навевать скуку.

– Извините, – вновь послышался голос Олеси, – звонили из соседней области, – начала она, а я тут же напрягся, словно ожидая дурных вестей.

– Что сказали? – кажется, стал вмиг суровым, взгляд, как холодный клинок – острый, наводящий страх.

Сам себя бил мысленно по рукам в такие минуты, но поделать ничего не мог. Вот же, черт!

– Завтра Валентин вернется, сказал, что ему удалось кое-что узнать, и он беспокоится.

Едва шариковую ручку не сломал пополам, ожидая, когда Олеся перейдет к конкретике.

– Еще что-то просил передать? И почему он не позвонил мне?

– Сообщил, что все при встрече. Он звонил, но Инга…

– Понятно, – взмахнул я рукой, позволяя секретарю возвращаться на свое рабочее место.

Да, Валентин знал свое дело, не зря едва ли не разорял меня, повышая с каждым разом цену на услуги.

В глубине души я хотел верить, что он принесет хорошие новости, только что-то неприятно было внутри. Словно органы провернули через мясорубку. Инга… Надеюсь, она никогда не узнает, чем я занимался у нее за спиной. Но иначе просто не мог.

Без этого я никогда не обрету покой, жалкое утверждение, наверное…

Возможно, все это время я просто пытался искупить свой грех, не понимая, что причинял боль себе еще большую.

Пока разбирался с Лехиными делами наступило обеденное время. Народа в офисе поубавилось, а мне представилась возможность побыть в одиночестве. Скинул пиджак, ослабил галстук и, закинув руки за голову, окунулся в воспоминания. К счастью, ненадолго. Они засасывали обычно, как трясина, и без потерь я из них не выбирался. Подумал набрать номер Валентина, все-таки любопытно было, что он там умудрился раскопать, но в кабинет, словно фурия, ворвалась Нелли.

Та еще язва, конечно. Когда-то черт нас свел, еще в прошлой моей жизни… Я хоть и был ей благодарен за многое, но все же предпочитал держаться подальше. Скажем так, ее пристальное внимание меня слегка тяготило порой. Да и я был не ребенок, нуждающийся в мамочкином постоянном контроле.

– У тебя такой вид, будто ты вот-вот пошлешь все куда подальше и уйдешь в монастырь, – заявила она с порога, окинув меня взглядом.

– Я тоже рад тебя видеть. Но ты погорячилась, в монастырь мне путь заказан, слишком много дел, все расписано на полгода вперед, а насчет послать – это я только «за». Чем обязан?

– Представь, соскучилась по твоей кислой физиономии, – сорвался с губ Нелли смешок.

– Увидела? Можешь теперь топать к себе. У меня дел еще куча, – пробубнил я, сгребая папки со стола.

Соломенцева лишь фыркнула, прошла и устроилась в кресле напротив. Приглашение ей мое не требовалось, ну, может, так даже лучше. Я только мазнул взглядом по ней, мол, делай, что заблагорассудится. Да и мне и в самом деле было некогда с этой неугомонной препираться.

– Как твоя мегера? – усмехнувшись, поинтересовалась Соломенцева, совершенно не выбирая выражений.

– Прекрасно, – пожал я плечами, – завтра у нее важное заседание.

– Давно вы не бодались в суде. Хотелось бы посмотреть.

– Тебе не хватает впечатлений в жизни? – изогнул я брови, нахмурившись. – Хочешь, подарю путевку на экзотический остров?

– Себе лучше подари волшебную пилюлю и перестань хандрить. Мой восьмидесятилетний дед и то бодрее себя ощущает, а тебе тридцать пять и что?

– И что? – передразнил я ее, отвлекаясь от бумаг.

В них все равно не было ничего интересного, а просто так перекладывать их с места на место – никчемное занятие.

– Найди ее уже и успокойся, – ударила она ладошкой по поверхности стола, процедив сквозь зубы.

Удивительно, но эта мелкая зараза умела бесконечно сильно давить на больные точки. Слишком прямолинейна, этакий борец за правду, да и скрыть от нее что-то было тяжело. Она, будто бы чувствовала фальшь, но вместо того, чтобы злиться просто уходила. Навсегда.

Потому я никогда даже не пытался обвести ее вокруг пальца, пожалуй, она это ценила, а я, когда мне становилось совсем паршиво на душе, звонил ей или приползал в прямом смысле слова, ведь ноги порой и не держали. Нелли никогда не читала нотаций, а просто позволяла остаться, заботливо укрывая пледом.

– Думаешь, получится успокоиться? – внимательно взглянул я на нее, а в глазах загорелся огонек азарта.

Я и сам не понимал толком, а нужно ли мне это? Что будет, если все-таки получится отыскать ее след? Как мне себя вести?

– Если только она вновь станет твоей, – отрезала Соломенцева, присаживаясь на свое место.

– Это что-то из области фантастики. Она никогда не будет моей, слишком много утекло воды, – покачал я головой, отметая эту мысль.

Невозможно. Нереально. Такого просто не могло случиться.