– Лучшие хот-доги на дороге, отгрызёшь – протянешь ноги, – на ходу перефразировал он изречение из советского мультфильма.

Совсем юная девушка в коротком зелёном халате, накинутом поверх джинсового комбинезона, хлопотала перед толпой покупателей и воздыхателей в одном лице. Безумолку болтая, строя глазки и хихикая, она ловко орудовала щипцами, вынимая из аппарата горячие сосиски, и в качестве приправы предлагала покупателям на выбор майонез, кетчуп и горчицу.

По пути отсчитав мелочь, молодой человек бесцеремонно оттеснил очередного покупателя, подростка-очкарика с миной оперного трагика на веснушчатом лице.

– Два. Без сдачи. – Парень с угрозой поглядел на очередника. Тот немедленно ретировался, наступив на ногу парнишке в спортивном костюме.

Толпа замерла, ожидая развязки.

Девушка замялась, но затем, пожав плечами, спросила:

– Добавить чего – горчицы, кетчупа? – осведомилась она. Вопрос прозвучал напряжённо и в то же время заискивающе,– Майо…

– Всего и побольше. Хотя нет, пожалуй, майонеза не надо,– грубо перебил парень и с нескрываемым презрением обратился к притихшей толпе,– Чего застыли – заказывайте!

Он откусил большой кусок хот-дога, и с аппетитом, почти не разжёвывая, проглотил его. Струйка кетчупа, перемешанного с горчицей, потекла по его пальцам, по тыльной стороне ладони. Отправив в рот оставшийся кусок хот-дога, молодой человек встряхнул рукой, и бурые капли угодили на его ботинок, на сочную молодую траву.

– Похоже на кровь,– безразлично отметил он,– А погодка сегодня ничего. Ась?

Он языком удалил с руки следы «кровавых» потёков и принялся за второй хот-дог; капли «крови» на траве почему-то ассоциировались у него с солидным гражданином, окружённым телохранителями.

– Такова жизнь…– Он резко оборвал монолог и пошёл прочь.

Покончив с едой, молодой человек вытер губы прилагавшейся к хот-догам салфеткой и, скомкав её, бросил на землю.

Толпа покупателей с недоумением проводила взглядом удаляющуюся сутуловатую фигуру и загудела на разные голоса.

За ближайшими гаражами парень облегчил мочевой пузырь и, вернувшись на свой «наблюдательный пункт», с заметным удовольствием закурил. Проследив за тающими в воздухе колечками табачного дыма, он патетически произнёс:

– Дым отечества сладок!

Сосредоточил взгляд на своей татуировке. Неожиданно девиз его зрелой жизни, словно материализовавшись, острой сосулькой вонзился в ухо и, раскатом грома пробравшись в мозг, эхом отозвался в груди, ухнув в унисон с сердцем, которое, как ему почудилось, на миг обратилось в жалкого загнанного зверька.

Парня обдало жаром. Волна паники накатила, унеся его в недалёкое прошлое…

А потом его тело сковало могильным холодом. Сердце, подобно часовому механизму взрывного устройства, монотонно застучало в груди. Все звуки реального мира замерли, и в возникшем вакууме отчётливо прозвучал голос:

– Вер-р-р-ришшшь?!

Голос звучал властно, будто некто невидимый пытался вопросом напомнить ему о чём-то… О чём-то, погребённом в зыбких песках памяти, намеренно заблудившемся в лабиринте мозга, почти забытом… О чём-то важном и ужасном… О том, от чего хотелось постыдно бежать, затеряться в людской толпе…Или провалиться сквозь землю…

Парня непроизвольно качнуло вперёд. Готовый ко всему, он инстинктивно вскочил на ноги и обернулся. Не увидев позади себя никого, способного нанести подлый удар в спину, молодой человек стал озираться по сторонам.

Он всегда слышал голоса внутри себя, порой неясные, звучащие робко, намекающие на что-то, порой кричащие пронзительно и настойчиво. Они хихикали, возбуждённо нашёптывали советы или пытались утешить… Но этот, новый, мощный и безжалостно атакующий голос, как ему показалось, прозвучал извне, и его не могли не услышать окружающие…

Но…

Старушки на лавочке у дома продолжали бойко жестикулировать, обсуждая свои проблемы, мимо во всех направлениях спокойно следовали прохожие. Даже чёрный кот утратил бдительность и сладко дремал на ветке дерева, свесив лапы…

Парень напряг слух, ожидая вновь услышать незнакомый голос, чтобы попытаться понять, кому он принадлежит… Тщетно. Звуки города возвращались, точно кто-то постепенно прибавлял громкость в динамике, а перед его мысленным взором замаячила другая татуировка.

Она украшала впалую грудь его бывшего сокамерника по прозвищу Просто Мария. Выполненная готическим шрифтом в карминовых тонах, надпись гласила «Веришь в пришествие антихриста?». Фоном девиза служило изображение человека в чёрном плаще с капюшоном, скрывающим лицо до массивного подбородка.