Безликие разошлись по гостиной и начали отодвигать мебель, освобождая центр комнаты. Объединив пальцы на подобии шестиконечной звезды, произнесли странные слова, которые Джун понять не удалось.

Женщина зашла в центр круга, отвела правую руку в сторону, провернула кольцо на указательном пальце и прямо из пола выросла огромная дверь испещренная узорами.

Джун заворожённо наблюдала за этим действом, раскрыв рот, внутри клокотал страх, но на этот раз присутствовал не только он, а ещё такое странное чувство названное любопытством.

Дверь поддалась ей сразу, но на той стороне ничего не было, лишь непроглядная густая темнота, что разделяла надвое едва различимая тропа, уводящая в неизвестность.

– Мы уходим. Эта дверь приведёт нас в Хладную гавань. Будьте осторожны на пути и не отставайте иначе останетесь внутри пустоты навсегда, и даже я не смогу помочь.

– Я всё же сошла с ума? – прошептала Джун одними губами, не сводя взгляда с двери. Услышал её только Рен и то лишь потому, что стоял рядом. Он напрягся и отвернулся. Ему самому подобная мысль уже казалась неплохим объяснением происходящего. Он уже давно не был на той стороне и кажется, успел позабыть…

– Не сходите с тропы, – произнесла госпожа Мирианна и вошла в дверь. За ней последовал Рен. Джун колебалась. Отступать некуда, тени стояли за спиной и ждали. Ей вспомнилось зеркало, тьма, окутавшая словно вода, и всё что последовало после. Она постаралась себя успокоить, вышло так себе, но это позволило сделать первый шаг.

Когда хранители из Ордена безликих шагнули в дверь, она захлопнулась и исчезла, не оставляя после себя и следа.

***

Анна плотно задёрнула шторы. Дневной свет раздражал сейчас столь же сильно как собственная беспомощность и слабость. Да, за прошедшие годы она совсем ослабела, тратя силы на постоянную защиту дома, но теперь в этом больше нет нужды.

Вздохнув, она собиралась пойти в свою комнату и поплакать, так как делала множество раз, когда была ребёнком, но внезапный оклик заставил опомниться.

– Анна!

Выйдя из гостиной, она последовала на кухню, откуда доносился голос мужа.

– Что про… – закончить не успела. Треск стекла, словно церковный набат, прозвучал в голове. Женщина закрыла рот ладонями боясь закричать или вымолвить хоть слово. Хрупкое, болезненное тело сотрясла дрожь.

Она смотрела на открытую кладовую, на то, что таилось внутри, и не могла вымолвить и слова.

По зеркалу побежала трещина и не одна. Несколько довольно крупных тянулись от правого верхнего угла рамы. Джон поднял с пола тряпку, которой ранее самолично закрыл зеркало и крепко сжал в ладонях.

– Видимо, Джун случайно сняла.

– Как именно она бы это сделала?! Я ведь закрыла дверь на ключ! Она бы не смогла!..

– Только если…

– Нет… – Внутри все похолодело, и Анна встревожено прижала ладони к груди. – Они ведь хотели убить её, потому что она была не такой! У нее не должно быть этой силы!

– Она проклята.

– Что нам теперь делать?

– Исполнять свою часть сделки за отсрочку, – бросил мужчина, вновь накинул тряпку на зеркало и пошёл прочь.

– Она всё видела! – выкрикнула Анна ему вслед. – Видела, что мы сделали!

– Да видела. Но мы ничего не сможем изменить. Придётся заплатить ей так, как договаривались.

– Теперь она придёт? Придёт к нам? – спрашивала женщина, косясь на завешенное зеркало.

– На нём трещина, Анна. Она придёт и очень скоро.

Шаги были тихими, почти бесшумными, когда Роб спускался по лестнице. Джон не удивился, увидев, что сын проснулся, напротив, кажется, был даже рад, а вот Анна пришла в ужас.

– Что здесь произошло? – В голове неприятно гудело. Он потряс головой, потёр виски и оглядел дом.

– Почему ты не спишь? – дрожащим голосом начала Анна, стараясь не выдать странного поведения, но в такой ситуации сделать это было сложно. – Ещё совсем рано.

– Я кое-что нашёл на тумбе когда проснулся. – Он извлёк из кармана небольшой клочок бумаги. – Здесь написано, что мне надо узнать о себе кое-что и что вы можете рассказать. А ещё… это правда? – пальцы сжались на листке чуть сильнее, – Здесь написано, что вы… Джун… – Слова словно не хотели быть произнесёнными, потому всякий раз застревали в горле, когда он пытался это сказать.

– Мы продали её. – В глазах парня промелькнуло странное отвращение и злость. Он знал, что родители не шутят. Шутниками они не были.

– Как вы могли?

– Она не твоя сестра, Роб. – Руки Анны безвольно повисли вдоль тела. Теперь ей было всё равно, если кто-то что-то узнает, пусть даже это будет её любимый сын. Теперь она думала, что стоило рассказать Джун правду. Пусть даже если тогда она бы никогда не стала хранителем.

– Анна!.. – предостерегающе выпалил Джон. – Не надо.