– Сихей, все твое богатство и дворцы перейдут в мое право. Теперь твои дочери – нищенки, и никто в Мириде не протянет им руки помощи! Тот, кто примется помогать предателям, будет самим предателем! – провозгласил Гадеса, ощущая сладкую как мёд власть над родовитыми.

– Это не сойдёт тебе с рук!

– Ты поплатишься за это!

– Боги накажут тебя!

Звучали недовольные голоса из толпы, после чего в зале началось настоящее безобразие. Испытав могущество вершителя судеб, Гадесаис взялся заключать под стражу тех, кто пробуждал в нем ненависть. По указу коссея святозары уводили всех, кто брал на себя смелость пойти против заступника сарфина. Приговаривая альхидов к смерти или изгнанию, подобно капризному ребёнку, он взялся озвучивать имена неугодных.

Пока святозары метались по залу, подобно застоявшимся сорнякам, вырывали предателей из благородной почвы, старый повелитель зрил, как в страхе кричали женщины, сбегая из тронного зала, а их мужья подвергались к смертной казни на месте, пленённые падали от рук рекрутов-святозаров и их клевретов-учителей. Мудрейшие святозары, не теряясь в догадках, обратили внимание на коссея, преклонились перед новым правителем, прославляя Гадесаиса и его единственного сына, желая ясное будущее для всей Мириды.

– Остановитесь! – громогласным криком сарфин остановил беспредел сына. – Тихо!

Ликише с открытым удивлением смотрел на то, как быстро покорились своему повелителю святозары и альхиды. Точно как стая хищников перед вожаком, опустив головы, ждали решающего голоса.

– И роди твоей Альхидский, – эхом раздался голос сарфина, наполняя им глубокую тишину в зале. – Гиея полна Элла. Под ладонями пекучими Гиея жил ирильский. Язычи умолк навечно…

– …Язычими черными славою завелся. – Ликише продолжил за правителя, словно знал, кому были адресованы его слова. – Умолк Гиея славленый и род наш Альхидский.

– Да. И род наш альхидский, – в полный голос повторил сарфин, окинув внука пытливым взором. – Ты исчезал из дворца, чтобы учиться Змееносцу? Твоя магия сокрушительна, величественна, а поддался дешёвому трюку с похищением. По твоему взгляду я вижу, что мои худшие опасения оказались правдивы. Это все подстроено!

Ликише поймал недобрый взгляд правителя и понял, что идти по плану наставника было уже глупо. Повелитель не зря процитировал песнь одной античной поэмы «Гиея – лжец», выказав, кто здесь лжец. Какие-либо пояснения излишни. Падать к ногам и слёзно просить о прощении, как любит делать это коссей Гадесаис, равнялось уязвлённому бесчестью для юноши. Порой мальчишка задавался вопросом, есть ли что-то сродное у него с отцом, или тот господин в синем прав? Увидев, как вьётся он у ног правителя…

– От тебя несет серой. Распространяешь яд. – Сарфин перекосился, после снова обратился, выставил своё требование, сохраняя мёртвую тишину в зале: – Ты немедленно уедешь отсюда.

– Как это?! Куда же я поеду? – Новость о ссылке с Мириды потрясла не только юношу, но всех присутствующих.

– Ты получил, что хотел? Видишь, к чему это привело? Кто лишится тёплого дома, а кто и жизни. Ты этого хотел?

– Нет. Не хотел.

– А кто тебя надоумил? Кто смеет учить тебя магии?

– Никто.

– Снова лжёшь.

– Я не лгу!

– Вон отсюда! Убирайся как можно дальше и сиди, пока тебя не призовут к служению!

– Но…

– Вон отсюда! Беги! Беги в Ириль!

– Ирильцы не похожи на людей, они живут малыми общинами. Больше похожи на древнее племя, нежели на цивильных людей. Эти варвары разорвут в клочья!

– Мне все равно, как тебя встретят жители крепости. Главное, чтобы тебя тут больше не было!

– Ириль и ты покинул, – без малейшего страха произнёс Ликише, за что мог поплатиться своей головой, но старый правитель не предался осуждению.

– Ты слишком похож на того, кто по глупости своей или от горечи говорит правду. Может, мы все и одной крови, но ты все же другой. Не такой, как я и мои дети!

– Нет! Я Ликише Офиус Асхаев-Дан! Я альхид и твой внук! Я достойный твоего благословения! А ты пытаешься избавиться от меня! Не смотришь в мою сторону, делаешь вид, будто меня не существует, отсылаешь на край мира! – Несправедливость судьбы и рухнувшие надежды получить все и сразу пустили детские слезы отчаяния. – Изгоняешь меня из родного дома?! На кого, как не на тебя, я похож?