Где-то снизу раздались крики, приказы, звуки разрядов и ударов. В потолок, метрах в пятнадцати от меня что-то прилетело, создавая незапланированное отверстие. Бляха, пиджак жалко, но придётся оставить. С ним не пролезу, как и с рубашкой.

Кое как сняв с себя лишнюю одежду я вытянул хилую решётку, которая скорее от крыс была установлена и легко вытягивалась из пазов. Додумались же прикрепить ее строители на два жалких винта. Проще простого.

Под грохот и звуки сражений я расстался с мешающей одеждой и уже было дёрнулся к желобу, когда понял, что оставил в кармане пиджака каменюки. Так как мои руки сейчас будут явно заняты — решил не искушать судьбу и просто вырезал кинжалом карман из пиджака. Зажал их в зубах и сунулся в дыру. Думал разместить в штанах, да хрен там плавал. И так карманы распирают токеры. Как бы не пришлось выкидывать.

Так я и полз хренову тучу метров вниз, обдирая об торчащие заклёпки кожу, оставляя кровавые разводы за собой. С упорством загнанной в угол крысы я спускался, сжимая до скрипа зубы и пачкая кровью ладони. Метров через пятнадцать, наклон изменился и я пополз дальше, спихивая вниз мешающие мне провода, что так и провоцировали меня на отборную брань. В какой-то момент мой путь прекратился появившейся снизу решёткой и мне стоило титанических усилий сперва ударом ноги слегка прогнуть её и затем ухитриться ухватить её и подтянуть к себе, убирая с пути.

Под ногами появились жгуты проводов, которые успешно сводились в одно отверстие в стене колодца по которому я полз. Соединяясь в одну дыру они превращались в огромную змеюку, которая пролезала куда-то наружу.

Вот на эту самую «ружу» мне и надо. Я вроде не клаустрофоб, но уже дышать реально тяжело. Ударом моих ботинок, которым в самый раз примерить на себя статус "парадно-выпускных", верно следующих за самыми важными событиями в жизни мужика, я не с первого раза, но выбил таки пластину, которая крепилась к жёлобу и пропускала через себя наружу кабели. Пластина была не сказать чтобы огромная, но моё мокрое и грязное тело извивалось похлеще змеиного для того, чтобы пролезть через это маленькое, но такое привлекательное для застрявшего человека отверстие.

— Уф, ёпта, думал сдохну… где это я нахрен?

Моим временным пристанищем стало покрытое пылью помещение с какими то штуковинами, установленными на столах. Хм, чё то они мне напоминают… Подумав, я вытащил из вырезанного кармана непонятную пепельницу и сравнил.

— Логотип такой же. Цвет, в остальном нихрена не понятно.

Я понял что тут относительно безопасно, по тому слою пыли, что лежал на столах с обесточенными устройствами. А ещё по запыленному постеру какой-то полуголой девицы, чьих нарисованных форм уже давно не касались руки работяг.

— Надо валить отсюда… и чем быстрее и дальше, тем лучше.

Дверь наружу оказалась заперта интересным способом. Изнутри они открывалась хитровыдуманным засовом, в том время как снаружи её открыть можно было только ключом. Скрипнули несмазанные металлические детали, эхом отражаясь от стен тоннеля, который уходил куда-то вниз.

Блуждая по лабиринтам этого тоннеля не меньше часа, я понял что нахожусь в городской канализации. Правда сначала вляпался, а потом понял.

— Это дерьмо обязано куда-то меня вывести. Не зря же я в него вступил. — подбадривал я себя, настраивая на продолжение пути в расширяющиеся влажные и смрадные глубины городской канализации.

Прошёл несколько развилок и пару раз уперся в тупики. Вспугнул огромное количество крыс и прочей живности, но таки добрался до выхода в стороне городской свалки. Вывалившись в быструю и шумную речку, будучи сплошь покрытым дерьмом. Сил особо у меня не было и я лишь бегло ощупал наличие всего мне причитающегося, отправился в разодранной одежде к виднеющейся на буйно заросшем растительностью берегу палатке. За тоненькой полоской леса виднелись горы мусора и отходы жизни города.

— Зашибись местечко, то шо надо чтобы схорониться…

— Стой! Ты кто? Это наше место! — из палатки вылезли два бомжа, соответствующей внешности, и после моих слов схватились за заточки.

— Свалили в сраку булжью, хренососы. — я схватился за кинжал, и вид моих оппонентов резко стал менее воинственным. Ещё бы, мокрый тип весь в ссадинах, порезах и кровавых размытых пятнах, твердящий про схорониться хватается за кинжал. Будь я нюней — тоже бы кирпичей наложил.

— Мужик, уйди, мы тут уже год живём, Касому раз в неделю платим, он разрешил.

— И давно платили?

— Да вот вчера только.

— Ну значит свалили в туман на шесть дней, обрыганы, если не хотите дырявыми в реке поплавать. К этому моменту я уйду. Раньше сунетесь — прирежу.

— Ну ну… мы это запомним. Касой нас не трогает, а тебя вмиг на кол посадит. Будешь пугалом на поле отрабатывать.

Я не стал спорить с ушлёпками и просто пошёл на них с выставленным вперёд кинжалом. Не помню, чтобы я им владел, но продырявить человека много ума не надо, как по мне.