Следующие же мои бои были уже не в «мясном стакане», а на содержащей искусственные препятствия, прикрытой многочисленными полями в виде полусферы, арене. Зрители располагались в этаком амфитеатре, для дальних была голограмма, а передние видели уже не «с края стакана», а обзорно.

И дронов записи было уже до хрена, как и вопли ведущего транслировались в Дос.

— Отключить можно? — уточнил я у инструктирующего меня толстого. — Отвлекать будет.

— Можно, но не нужно, — приподнял сардельку, по недоразумению называемую пальцем толстяк. — Зрители могут захотеть чего-то интересного, а твоя задача…

— Вести бой, в контракте записано.

— Блядь, в кого ты такой умный?

— В маму и папу. Хотя батя, напиваясь, врал, что на соседа Арчи похож. Но у того нос горбатый, а у меня нет, — ответил я.

— За что мне это? — закатив глаза к потолку, возопил толстяк.

Потолок не ответил. Я бы мог ответить, что «это» — страшная месть невинно сожранных гамбургеров, но проявив выдержку, не стал.

— В общем, Мад. Хочешь угробиться — отключай. Ведущий комментирует ваши действия, поле боя — с препятствиями, противника можешь не видеть. Если не интересно — хер с тобой, противник комментарии твоих действий слышать будет, — привёл он, наконец, вменяемый аргумент. — И Мад, постарайся не разносить видеодроны. Их там дохера.

— Что мне, из-за них подставляться?! — с почти не наигранным возмущением выдал я.

— Нет, но хоть не охоться, блядь, на них! — с чего-то взорвался толстый. — А то есть любители… — пробормотал он и свалил.

В общем, третий бой по «длительному контракту» был со средним, причём вполне неплохим Досом «Росомаха», причём, чтоб его, ракетным! Нет, боеголовки, конечно, были ослаблены, хотя и взрывались охрененно «красивыми» облаками пламени. Но сам факт раздражал.

Правда и толстый, и внимательно прошуршавший Дживс, меня заверили, что ракеты эти опасны только при прямом попадании, да и записи боёв это подтверждали, но борьба с ракетоносцем без противоракет…

В общем, сдерживался я, зайцем мечась между укрытиями, до первого «накрытия» пламенем. После же, послал всё нахрен, и просто расстрелял Дос из-за укрытия прямыми попаданиями. Максимум, что я позволил «маскировочного» — это расстрелять полностью боезапас в рушащийся Дос, симулируя истерику.

Довольно «бледно», впрочем, ведущий завывал о «небывалой удаче Счастливчика-Везунчика», регулярно путаясь, как меня называть, скотина склеротическая. Впрочем, подобная же путаница имелась и в сетевых ресурсах, а мне, по большому счёту, было похрен.

Однако, невзирая на причину, ставки на мою будущую победу росли как на дрожжах, ещё до официального объявления противника. И я не только не удивился, но и внутренне обрадовался «идущему по плану» развитию событий, когда в мой закуток вечером завалились толстый с менеджершей, наперебой пуча буркалы и трындя о «тебя хочет видеть ОЧЕНЬ большой человек, Мад!»

«Очень большой человек» оказался тощим дядькой лет пятидесяти, с «приклеенной», не сходящей с морды улыбкой и глазами… да просто рыбьими или стеклянными: не выражения, ничего. Я даже подумал, что импланты, но столь невыразительными они были лишь «экономического класса для голытьбы», и в наличие таковых у начальника корпорации ни хера не верилось.

Компанию ему составляли две богато упакованные девицы, снующие в кабинете туда-сюда, подающие чай, кофий, бумаги и инфопланшеты не по слову и жесту, а по взгляду «большого человека». Явно высокопрофессиональные секретутки, вот только… сдержал улыбку я только чудом.

Дело в том, что я понял «под кого» подделовалась посещавшая меня Шмара. Создания (девицами назвать парочку язык не поворачивался) взирали на мир вытаращенными глазами, с бровями посередине лба, так что возникало ощущение, что «деловые причёски» натягивают их физиономии, как барабан. Центральным элементом рыл этих созданий были губы, опухшие, занимающие не менее пятой части лица. Ну и сисяндры, размера шестого, как и зады им подстать. Огромные, торчащие… одно достоинство — очевидно уравновешивающие друг друга, а то довольно стройные существа просто бы не могли удержать равновесие, не то, что сновать по кабинету.

— Мад, мальчик мой, приятно с тобой наконец-то познакомится, — выдал тип. — Я — Салдер Навий, глава корпорации Силлиум.

— Мальчик? Ну вы, папаша, забрались! — вытаращил я глаза на заказчика воровства моего драгоценного «Краба». — А я думал, отец врал по пьяни, что мамаша ему рога наставила… А оно вон как оказалось! — торжествующе воздел я палец, требовательно глядя на Навия. — И что делать будем? Ну, я всё понимаю, дело молодое. Но, получается теперь — отчим, скончался, мамаша моя свободна. Пора принять на себя ответственность! И сына побаловать, — деловито осмотрел я роскошь кабинета.

Отвисшая челюсть корпората была наградой моему монологу, а в стеклянных глазах стала зарождаться живая эмоция: тотальный и всеобъемлющий «ахуй».

Притулившиеся в уголке на диванчике толстый и менеджерша отвесили челюсти, ну а человекорыбы, замещающие должность секретарш, и так выглядели как пыльным мешком ударенные. Впрочем, хотя выпучить буркалы больше они не могли физически, глазёнками с меня на начальника бегали.

— Мад, ты меня не так понял, — взял себя в руки корп — всё же, начальник корпорации, а не только тырящий чужих Досов засранец. — «Мальчик мой» — фигуральное выражение, ты просто очень по сердцу мне. А твою почтенную матушку, я, увы, не имел чести знать.