Шрифт:
Собираю чемоданы до того, как звенит будильник. Проверяю малыша и, удостоверившись, что жара нет, быстро привожу себя в порядок. Только вот добраться до кухни не успеваю.
— Ты свободна, пока ребенок не поправиться, — сталкиваюсь с хмурым Тихомировым на выходе из коридора. — Займись лучше переездом.
— Но… — растерявшись, забываю о бурлящем внутри меня отчаянии. — Диана не знает, что Миша болеет, и ты просто останешься без завтрака. Давай я что-то приготовлю и…
— Я сам, — бросает таким тоном, что у меня тотчас озноб по коже ползет.
В следующую секунду уже смотрю в его удаляющуюся спину.
Едва я возвращаюсь и прикрываю за собой дверь спальни, раздается стук. С некоторым удивлением встречаю абсолютно незнакомого мне парня.
— Привет. Я — Денис, — сообщает тот с улыбкой, и я вспоминаю о том, что говорила Диана. Должно быть, прибыли еще два спарринг-партнера Тихомирова, и передо мной один из них. — Медведь велел помочь тебе с чемоданами.
— Да, спасибо. Меня зовут Полина.
— Я в курсе, — его улыбка становится шире.
Я же изо всех сил стараюсь строить доброжелательный вид. Но мне сейчас, грубо говоря, не до вежливости и пустых разговоров.
Нужно как можно скорее отдать ему чемоданы и избавиться от ненужной компании.
Так я и поступаю, надеясь, что не выгляжу слишком неприятной и неблагодарной особой. Вдогонку сотню раз благодарю Дениса, но выдыхаю с облегчением, стоит двери закрыться.
— Миша, — начинаю серьезно, когда сын просыпается. Не знаю, как лучше преподнести новость о переезде. Весь запал и смелость иссякают, стоит малышу посмотреть мне в лицо. Больше всего мне сейчас хочется схватить его и сбежать. Только понимаю ведь, что ничего из этого не получится. — Малыш, как ты смотришь на то, чтобы переехать в крыло к Медведю? — наполняю голос искусственным энтузиазмом.
— Ого, — округляет удивленно глазки. — А можно? Тимур разрешит? — переживает, но уже горит восторгом.
— Он сам предложил.
— Бомба! — выкрикивает сын на эмоциях и тут же закашливается.
Пытаюсь сделать все менее травматично для Миши и тут же переживаю, что тем самым потакаю его привязанности к Тихомирову.
Я просто не знаю, как должна поступить. Мало того, что совершенно не понимаю, чего добивается Тимур… Я очень напугана возможными последствиями.
— Так… Я рада, что ты рад, — подхватываю его на руки. — А сейчас давай-ка я принесу тебе покушать. Нужно принять лекарство.
— А как же тренировка?
— Нельзя. Ты же болеешь.
— Но я не могу пропустить! Тимур сказал, что я не должен лениться. У меня режим!
— Выздоровеешь, вернешься к своему режиму, — как можно спокойнее отзываюсь я.
В груди все снова сжимается и пылает.
Миша меня слушать не желает, к каким ухищрениям только ни прибегаю. Отказывается от принесенной еды. И продолжает капризничать. По эмоциям, которые выдает, понимаю, что он слишком серьезно отнесся к сказанному Тихомировым, и теперь отсрочка в тренировках кажется ему катастрофой.
— Медвежонок, пожалуйста…
Не слышу, как дверь в комнату открывается. Осознаю присутствие Тихомирова, только когда Миша вырывается и несется к нему навстречу. Не успеваю заметить, как именно это происходит и кто, в конце концов, становится инициатором, но, обернувшись, я вижу сына на руках у Тимура.
— Мама не позволяет мне идти в зал, — докладывает малыш, задыхаясь от эмоций. — Говорит, что я должен лечиться…
— Мама права, — отзывается Тихомиров спокойно, и Миша тут же замолкает. — Будешь выполнять все, что она говорит, скорее выздоровеешь. А значит, и к тренировкам вернешься быстрее.
— Хорошо, — выдает сын.
И я, вопреки здравому рассудку, злюсь, что Тимур имеет на него столь сильное влияние. Мои слова уже ничего не значат? Как ему так легко удается договариваться с Мишей? Что, черт возьми, происходит?
— Почему вы еще в этой комнате? — обращается Тихомиров ко мне.
— Планировали перебраться в твое крыло после завтрака. Но, как видишь, трапеза затянулась.
— Так, давай, парень, — снова смотрит на сына. — Садись, поешь, и пойдем смотреть новую комнату.
И, конечно же, Миша безоговорочно слушается. Вмиг уплетает все, что я принесла, и не противится даже, когда приходит черед лекарств.
— Утром мне звонила Лариса Петровна, — сообщает Тимур будто между делом. Но смотрит на меня так, словно понять пытается, известно ли об этом мне. Неужели думает, что я ее подговорила? Молчу, не выказывая никаких эмоций. — Говорит, что ре… Миша сильно скучает по ней.
При упоминании своего имени сын морщит лобик. А после, не знаю, кому в угоду, выдает: