Элла: У меня состояние какое-то непонятное.

Валентина: Расторможенное? Потерянность?

Элла: Да, точно. Я не могла слова подобрать. Именно так, словно дезориентация, что ли. Полная несобранность. Не могу сообразить, кто я, где я, куда мне сейчас надо идти, что делать дальше.

Валентина: Да, это нормально. После метода «Дойти до дна» так бывает в 99 % случаев. Это остаток шока сейчас еще будет до конца выходить какое-то время. Обычно это состояние длится от 15 минут до 3 дней. Дольше я еще не встречала. Разница по времени зависит от глубины погреба страха и от количества ступенек, которые в него вели. Ну и, конечно, от скорости адаптации твоей психики.

Но уже совсем скоро эта расторможенность закончится, и страх войны у тебя будет ликвидирован полностью, раз и навсегда. Конечно, могут подниматься совсем другие страхи, но уже не этот.

Этот погреб мы засыпали землей навсегда. Упасть в него ты уже, даже если и захочешь, не сможешь.

Еще очень важный момент: в нашей работе не будет никакого смысла, если ты снова начнешь нажимать на твою кнопку «включить внутренний ужас» и будешь читать новости по Интернету. Попытайся хотя бы минимизировать это, насколько сможешь. Знаю, что это очень не просто. Но это крайне важно. Это словно мазать раны на теле от солнечных ожогов и сразу же выходить на солнце в +45 по Цельсию. Побереги себя сейчас.

Через 4 дня мы снова встретились с Эллой на консультации по видеосвязи.

Валентина: Какая ты прямо сейчас, какие эмоции? Не утром, не вчера, а вот прям сейчас, встреться сама с собой.

Элла замолчала, стала водить глазами по потолку.

Элла: Печальная и радостная.

Валентина: Про что печалишься? И про что радость? Связаны ли эти чувства с нашей с тобой встречей? Или это что-то в жизни у тебя такое происходит?

Элла: Нет, не связаны. Печаль – про то, что война все-таки где-то происходит. Пусть даже далеко от нас, но это все же очень грустно. Радость – оттого, что мои дети и муж живы и здоровы, что в нашей семье все хорошо.

Валентина: Как ты себя чувствовала после нашей прошлой встречи? Помнишь ли ты ее или нет? Что именно тебе запомнилось? Хочешь ты что-то договорить, сказать, спросить?

Элла: Да, конечно, я все помню. Пару дней я была еще в состоянии как после наркоза. Какое-то невменяемое состояние. Потом на день отпустило. Потом еще на полдня вернулось. Потом совсем прошло. Я сейчас оборачиваюсь назад и вообще не могу понять: что это было со мной за те 8 дней? Я их почти не помню. Словно я была в каком-то сне, что ли… Будто это вообще была не я.

Словно эта часть жизни выпала из моей памяти. Смутные воспоминания. Что это было? Это вообще нормально?

Валентина: Да, это было состояние измененного сознания. Амплитуда твоих эмоций, а именно страха, была очень велика, и разум был парализован.

Некоторые люди проживают в этом состоянии годы и даже десятки лет. Человек, который сильно чего-то боится, он не живет, а только обслуживает свой страх. Вся энергия, все действия, все поступки, все выборы – все совершается, только чтобы попытаться его уменьшить.

Потом, если страх «выключить», точнее справиться с ним, у человека бывает ощущение, что он очнулся, проснулся, что это вообще не он жил все эти годы.

Так бывает не всегда при методе «Дойти до дна», но довольно часто. Зависит от глубины конкретного погреба.

Но самое любопытное, что человек не замечает, когда сидит в погребе, пока он из него не выйдет. Ему искренне кажется, что это нормально, что все так живут, что бояться – это нормально.

Хорошо, теперь движемся дальше. Очень важно понять не только как ты упала в этот погреб, но и как ты из него выбралась. Важны обе кнопки: «включить страх» и «выключить страх». Если их обе хорошо разглядеть, то тебе самой будет ясно, что в следующий раз делать, если снова нечаянно упадешь в погреб.

Элла, как ты думаешь, после чего тебе стало легче? Какие конкретные твои действия к этому привели?

Элла: Ну не знаю, я просто взяла себя в руки.

Валентина: Нет, это не конкретное действие, это лишь следствие. Спрошу по-другому. Почему в течение этих восьми дней тебе не удавалось взять себя в руки, а потом это удалось сделать? Что конкретно произошло?

Элла помолчала, искренне не находя ответа.

Элла: Может быть, мне стало легче, потому что мой муж мне говорил, объяснял, что войны идут вообще всегда и что наши солдаты там тоже погибают постоянно, что, в общем-то, ничего особенно нового не случилось. Может, его слова меня успокоили?

Валентина: А в те первые 8 дней он тебе говорил об этом?

Элла: Да, конечно.

Валентина: Тогда почему тебя его слова в первые 8 дней не успокаивали, а вот потом ты его смогла услышать?

Элла: Не знаю. Я не знаю, что именно мне помогло справиться с той паникой. Я в полной растерянности. Может быть, потому что я стала встречаться с подругами и начала отвлекаться, ходить по магазинам.

Валентина: Хорошо. А почему в предыдущие 8 дней ты не шла в магазины? Они были закрыты? У тебя не было денег? Почему не встречалась с подругами? Они отказывались? Их не было в городе?