Трясу головой, не в силах поверить. Этого просто не может быть! Мила была беременна от меня, когда ушла? Но зачем? Как?

Вопросы роятся в голове, и мне нужно срочно узнать на них ответы. Появился еще один повод, куда более важный, поговорить начистоту и узнать правду. Если Ира моя дочь, почему Мила скрыла ее от меня?

— Дэн, ты тут? — спрашивает Пашка с обеспокоенностью в голосе.

— Да, тут. Слушай, у тебя ее адрес есть?

— Милы? Конечно. Записывай…

— Не могу, за рулем, пришли смс.

— Окей. Все нормально? Ты какой-то странный.

— Все пучком. Спасибо.

Привожу Руслана домой, Оксана уже вернулась, и тут же собираюсь уходить.

— Ты куда? — спрашивает жена.

— Срочно надо по делам, скоро вернусь.

— Но ты же только пришел. Хоть поешь.

Она начинает суетиться, но я направляюсь к двери.

— Приду — поем. Сейчас некогда.

Она еще что-то говорит вслед, но я уже закрываю за собой дверь и добегаю до машины. Выезжаю со двора и сразу даю по газам. Мне нужно как можно быстрее к Миле, слишком много вопросов, они буквально прожигают дыру в голове. Включаю навигатор, забиваю в него адрес и лечу, не думая ни о чем. Все отходит на задний план. В голове бьется только одна мысль: неужели у меня есть дочь?

Не хочу, чтобы Мила увидела мою машину во дворе. И хотя на улице уже темнеет, паркуюсь за пару кварталов и иду пешком, на ходу обдумывая разговор. Мои вопросы, ее ответы. Я должен их получить!

У ее дома останавливаюсь и пытаюсь высчитать, где окна. С трудом, но нахожу. Вроде бы правильно. Светится, значит, она дома. Уже направляюсь ко входу, думая, как сделать так, чтобы девочка не услышала наш разговор, как вишу Милу, выходящую из подъезда и идущую к такси. Она нарядилась, туфли на каблуках, локоны, в сгущающихся сумерках заметен макияж. Внезапно она поднимает глаза и встречается взглядом со мной. Тут же ныряю за угол. Мила нервно передергивает плечами и садится в такси, а я бегу к своей машине. Почему-то мне кажется очень важным понять, куда она собралась.

К счастью, машин мало, и я спокойно следую за такси. Оно останавливается возле ресторана, Мила заходит внутрь, а я выжидаю пару минут и подкрадываюсь, заглядывая в окно. Уже стемнело, и это мне на руку. Ресторан пуст, за одним исключением. За центральным столиком сидит Мила, напротив — немолодой мужчина, обрюзгший, с редкими волосами и залысиной. И хотя сидят они довольно далеко от того места, где я стою, я вижу, какие сальные взгляды он бросает на Милу.

Она что-то говорит ему, он кивает, потом накрывает ее руку своей. И Мила ему улыбается. У них свидание? Она что, выбрала это? Не может быть!

Но тут она выдергивает руку и интенсивно трясет головой. Теперь он что-то говорит, но она явно отказывается слушать. Пытается снова что-то доказать. У них там явно жаркий спор. Мужчина хватает Милу за руки, она вырывается и вскакивает. Но он тут же оказывается рядом. Не ожидал такой прыти от подобного экземпляра. Мила не успевает уйти, он цепко хватает ее за руку и дергает на себя. Она буквально падает на него, и мужчина, не теряя времени, практически впивается губами в ее шею. Она его отталкивает, и тут я не выдерживаю. несусь ко входу, с ноги толкаю дверь, влетаю в холл. Слышу голос Милы и того мужика, звуки борьбы.

— Вам туда нельзя! — преграждает вход охранник. — Ресторан закрыт на частную вечеринку.

— А это видел? — с размаху засаживаю ему кулаком в нос, раздается мерзкий хруст, кровь льется фонтаном, а охранник, скуля, падает на пол. Я врываюсь в помещение, оттаскиваю толстяка от Милы, поднимаю его над полом и шиплю в лицо:

— Убери от нее свои грязные лапы, тварь!

Людмила

Не знаю, о чем я думала, когда соглашалась на эту встречу. Вернее, знаю, конечно, но выбора особого нет. Надеялась, что могу предложить Федору Геннадьевичу варианты отработки долга, но у него на уме только одно.

Сижу в ресторане и думаю, что делать дальше. Вариантов два. Могу встать и уйти но тогда не видать мне денег, как собственных ушей. Или могу остаться, получить деньги, а потом отработать их. Натурой, естественно. Других вариантов Федор Геннадьевич не приемлет.

— Милочка, ну подумайте, — продолжает увещевать мужчина, — у вас нет мужа, насколько мне известно, нет бойфренда. Чего бояться? Никто не будет ревновать, ни перед кем не надо отчитываться и оправдываться.

Да, только перед самой собой. Смотрю на тучного лысеющего мужика, который постоянно вытирает пот со лба, и дрожь проходит по всему телу. Боже, меня же просто вырвет, если я с ним…

На секунду закрываю глаза и в этот же миг чувствую, как его ладонь накрывает мою. Толстые пальцы елозят, сжимают, а мне противно. Выдергиваю руку.

— Федор Геннадьевич, я согласна на сверхурочные, на ночные смены — что угодно. Все чаевые тоже буду отдавать в счет уплаты долга.

— Нет, Мила, — голос внезапно становится жестким, — либо я даю тебе денег и ты ложишься под меня, либо уходишь и можешь не возвращаться. Ты уволена.

Слезы наворачиваются на глаза от несправедливости. Понимаю, что встряла по полной и что придется в кратчайшие сроки уезжать, чтобы нас с Иркой не нашли, потому что согласиться на эти условия не могу.