Поворачиваюсь на другой бок, отчаянно желая заснуть. Но бесполезно. Воспоминания, которые казались мне утерянными, накатывают, как волны. Я захлебываюсь в них, чуть ли не скуля в подушку. Думала, что смогла забыть Дениса, но просто убедила себя в этом, поверила в ложь, потому что так было проще. Но чувства никуда не делись.

Засыпаю лишь к утру. Буквально проваливаюсь в сон без сновидений, вымотавшись эмоционально. И когда просыпаюсь, не сразу понимаю, что меня разбудило. А поняв, подскакиваю на кровати испуганно. Кто-то настойчиво звонит в дверь, не отрывая пальца от звонка. Смотрю на часы — и восьми нет. Из моих никто так рано не придет.

Холодный пот течет вдоль позвоночника, вызывая дрожь. неужели Денис был прав и ко мне пришли за деньгами. А разве они не выбили бы дверь? Хотя это привлекло бы внимание соседей. Но почему в такую рань? И почему звонят? ничего не понимаю, но страх сжимает сердце ледяной лапой.

Накидываю халат, запахиваю его потуже и выглядываю в коридор. Денис, выходящий из кухни — я даже не заметила, что он уже встал! — задвигает меня обратно со словами:

— Я открою. — Смотрит в глазок и резко распахивает дверь. А потом удивленно и немного грубо спрашивает: — Что ты тут делаешь, черт побери?

За его широкой спиной я не вижу, кто пришел, но это явно не тот бандит, который заявлялся ко мне. Пытаюсь разглядеть гостя и замираю. Что за…

— Так вот ты где? Это ты так работаешь? — раздается знакомый голос. Но я уже и так узнала пришедшего. Верне, пришедшую. Жена Дениса.

— Оксана, что ты тут делаешь? Где Рус?

Я, наконец, протискиваюсь ближе, и гостья меня замечает.

— Ну да, я так и думала, что ты с ней. Решил попробовать еще раз? Одного раза было мало?

— Оксан, прекрати устраивать сцену. Давай вечером поговорим спокойно, я тебе все объясню…

— Что ты мне объяснишь? — срывается она на крик. — Что соврал, будто у тебя важное дело для клиента, а сам провел ночь у этой… — Она окидывает меня презрительным взглядом, а мне от него хочется одновременно и пойти в душ, чтобы отмыться, и вжать голову в плечи. не знаю, что я ей сделала. Даже Дениса ей уступила, дала возможность воспитывать с ним ребенка, несмотря на свою беременность.

— Оксана! — В голосе Дени прорезываются стальные нотки. — Хватит. Иди домой. Или на работу. Куда ты там шла. Вечером мы поговорим.

— Хорошо, — говорит она ледяным тоном, от которого Антарктида могла бы замерзнуть повторно. — Но если ты опять будешь вешать мне лапшу на уши, больше ты нас с Русом не увидишь.

Она разворачивается и, громко стуча каблуками, уходит. Я устало приваливаюсь к стене. Мало мне почти бессонной ночи и потраченных нервов, мало бандитов, охотящихся за мной, теперь еще и жена бывшего на мою голову.

— Уходи, — глухо говорю Денису, не поднимая глаз. — Не усугубляй ситуацию. я справлюсь.

— Мил, хотя бы ты не начинай. Оксана успокоится, все будет хорошо…

— Хорошо? Будет? Да неужели? — взрываюсь я и громко хлопаю дверью. Наверняка перебудила весь подъезд, но мне сейчас все равно. — У тебя жена и сын, ты должен ночевать с ними, а не в моем кресле. Я тебя не звала. Мне не нужна помощь такой ценой. не надо, чтобы приходили ни свет ни заря в мой дом и неизвестно в чем обвиняли. Смотрели как на кусок грязи под ногами. Считали черт знает кем. Мне это все не нужно! Уходи!

— Мама? Что случилось?

В коридор выходит Ира, заспанная, трет глаза кулачками.

— Все хорошо, детка, — подхватываю ее на руки и смотрю на Деню, — уходи, — шепчу ему. — Спасибо за попытку, но я всегда справлялась сама. Видимо, и на этот раз придется. Что ж, не впервой…

Ухожу с Иркой на руках в детскую, кладу ее в кроватку и предлагаю еще поспать. Слышу, как щелкает дверной замок, и выдыхаю. Надо срочно менять квартиру, чтобы никто не знал, где я нахожусь. И гори оно все синим пламенем.

Глава 10

Денис

— Уходи, — говорит Мила сразу после ухода Оксаны. Я вижу в ее глазах боль и усталость. Хочу подойти, обнять, успокоить, сказать, что все будет хорошо, но не решаюсь и просто стою. — Не усугубляй ситуацию. Я справлюсь.

— Мил, хотя бы ты не начинай. Оксана успокоится, все будет хорошо…

— Хорошо? Будет? Да неужели? — Она буквально взрывается злостью, превращаясь в злобную фурию. Такую Милу я не знаю, это нечто новое. Она громко хлопает входной дверью. — У тебя жена и сын, ты должен ночевать с ними, а не в моем кресле. Я тебя не звала. Мне не нужна помощь такой ценой. Не надо, чтобы приходили ни свет ни заря в мой дом и неизвестно в чем обвиняли. Смотрели, как на кусок грязи под ногами. Считали черт знает кем. Мне это все не нужно! Уходи!