Мне сделалось неловко, охватило возмущение с растерянностью пополам. Я затаила дыхание и молча слушала господина Макильских. Он переключил мое внимание на супругу императора Шарлотту. Рассказал, что на приемах с учеными, алхимиками и биомагами она любит создавать атмосферу таинственности — под стать их занятиям.

Тон биомага изменился, и я даже не заметила, как с интересом начала разглядывать детали, на которые он указывал.

Вдоль мерцающих стен, отделанных янтарем, на золотых высоких ножках красовались подсвечники. Изящные резные круглые столы ломились от многочисленных тарелочек и блюд, наполненных вкусностями. Кресла и скамьи с красной бархатной обивкой перемежались мраморными скульптурами. С потолка светили сотнями свечей огромные бронзовые люстры. Фигуры гостей отражались в идеально отполированном расписном паркете. У дальней стены на возвышении с тремя ступеньками за заставленным яствами столом возвышались два великолепных трона из белого мрамора для императора и императрицы. В их высоких зубчатых спинках сияли кристаллы благотурина.

К слову сказать, атмосфера таинственности удалась императрице на славу! Я почувствовала, как внутри зашевелилось то удивительное чувство, которое посетило меня в детстве, когда мы с папой стояли на набережной в ожидании главного биомага. Чувство, что вот-вот случится что-то чудесное, волшебное.

— Видишь тех? — Господин Макильских слегка приподнял подбородок в сторону мужчин в черных костюмах и накинутых поверх фиолетовых мантиях.

— С загадочными лицами? — уточнила я.

Ян Макильских улыбнулся.

— Да. Это алхимики. Шарлатаны, одним словом.

Я взглянула на него с удивлением.

— Да-да, — заверил меня биомаг. — Вместо того чтобы давно уже признать, что алхимия наукой не является, что идеи их не работают, они продолжают раздувать штат, писать алхимические трактаты…

— В общем, создают вокруг себя искусственный ажиотаж, — подытожила я мысль своего нанимателя и еле сдержала смех. Выпятив грудь, мужчины, которые что-то с важным видом обсуждали, напомнили мне напыщенных гусей.

— И не только ажиотаж, — хмыкнул биомаг. — После того как у них провалился проект по созданию искусственного благотурина, чтобы не пасть в грязь лицом, они пролоббировали закон о запрете на его изготовление. Общественность их считает героями.

В голове зашумело.

Искусственный благотурин? Это тот, про который говорилось в письме? Из-за него были казнены мои родители?

— Господин Макильских, что же получается, искусственный благотурин можно создать?

— Когда у алхимиков проект провалился, они с пеной у рта принялись доказывать, что искусственный благотурин опасен для общества.

— И им поверили?

— Конечно. Комитет биомагических изысканий и промышленники, такие как Темников, этот закон поддержали. Им тоже невыгодно появление нового вида энергии. Комитет действует исходя из безопасности, а промышленники — из страха потерять свои инвестиции.

— А что же император?

— А государя нашего императора ничего, кроме анклава, не интересует. — Биомаг потер лоб. — С ним ситуация непростая. Нужно много энергии, чтобы сдержать его границы. Но ставку сделали не на разработку искусственного благотурина, а на военное оснащение.

— Так слухи про анклав — правда? — Я уставилась на господина Макильских. — Он действительно расширяется?

Он кивнул.

— И там исчезают люди?

— Официально пропало две бригады с биомагами и военными, но на самом деле тех, кто не вернулся, больше. Биомагов-нелегалов в статистику не включают.

— Для чего же они туда идут? Это же верная гибель…

— У всех свои мотивы. Дежурные бригады на биостанциях изучают активность аномальной зоны. А из нелегалов… Кто-то пощекотать нервы, кто-то хочет доказать, что не так страшен черт, как его малюют, а есть те, кто пытается добыть первоэлементы для своих экспериментов.

Заиграла приятная негромкая музыка.

Несколько пар вышли в центр зала и закружились в танце.

— И все равно не понимаю, если опасность в анклаве такая реальная, почему нельзя параллельно начать новые разработки искусственного благотурина? Задействовать лучшие умы империи?

— Да потому, что, кроме опасности из анклава, которая с каждым днем возрастает, обострится ситуация внутриполитическая. Промышленники начнут душить императора. Двойная война. Это приведет к краху империи. Государь такого положения дел никогда не допустит.

— А какую роль во всей этой неразберихе играет братство?

— А что братство? Как мне видится, они единственные из всех, кто видит своей целью не наживу, а спасение людей. Но их за всеми «научными» идеями разве услышат?

— Как все сложно. — Я покачала головой. — Император меж нескольких огней.

— Промышленники заверяют государя, что для удержания анклава они готовы спонсировать любые военные мощности. Сейчас это официальная государственная позиция.

— А если предположить, что были те, кто разрабатывал искусственный благотурин подпольно? Для каких целей они могли его использовать? — Мне не давала покоя возможная связь родителей с этими разработками.