Лесовик помнил, что он энергосущность. Он когда-то знал, что бессмертен. Но в этот миг ему казалось, что он больше не сможет собрать воедино свою сущность, что он растворится в этом океане чуждого ему информационного поля.

Ему очень хотелось погрузиться в теплые струи, что омывали его разорванную сущность и снимали боль в покалеченных связях, но какие-то голоса бередили и мешали, постоянно теребя своим зовом: «Отец! Вожак!", — и почему они его беспокоят?

Вот еще один голос: “Деб, ты где?”.

“Стоп! Деб — это я! И — это мой мир! — мелькнула мысль. — Я Хранитель! Я создатель его обитателей! Пусть их немного, но они есть! И они ждут меня! Нужно собраться…”.

Хранитель Леса отрешился от всех неприятных ощущений и стал впитывать в себя разлитую вокруг него энергию. Он по крупицам собирал ее и восстанавливал связи, звено за звеном, цепочка за цепочкой. Казалось, еще чуть-чуть и…

Однако именно собраться у него и не получилось…

Ирина старалась, очень старалась сосредоточиться на поиске своего Хранителя, и ей даже почудилось, что она услышала легкое эхо его “голоса”, но посторонние голоса, что продолжали звучать в ее голове, очень мешали — сбивали и путали мысли.

Наконец, не выдержав, она распахнула глаза и высказалась в сердцах:

— Да что же это такое!

— Ты чего? — обернулся к ней Иссил. Побратим был бледен и хмурился, но готов был кинуться на помощь сестре, если ей она требуется.

— Слышу ментальный шепот, но не могу понять, чей он. Мешает жутко, — призналась Ира и хотела сесть на землю. Прямо там, где стояла.

Но возле нее материализовалось плетеное кресло, а новый сородич сурово обронил:

— Нечего на холодном рассиживать, тебе еще рожать!

— Кого? — не уловила его намека попаданка. И чуть не упала, когда Пард вклинился в их с побратимом разговор:

— Детей! — постучал он пальцем себе по лбу, словно у виска ей покрутил, и добавил, — Ты у нас чай девка! Так поделишься, почему возмущалась?

Рядом мигом появились аналогичные кресла, все расселись, и Ирина поделилась, а на робкое возражение Бины:

— Ты же Высшая, видимо, слышишь, как тебе молятся…

Горько усмехнулась:

— Я такой же человек, как все здесь присутствующие. Просто наших мужчин Хранитель успел от смерти спасти, а я умерла в своем мире и попала в Чертоги к Дебу уже в виде духа. Не надо меня приравнивать к Богам.

— Ты расскажешь о том мире?

— Обязательно, как только у нас появится свободная минутка, — пообещала девушка. — И про самолеты, и про корабли, и про пучину морскую, что люди изучают так же, как горы. Но сейчас надо что-то придумать, чтобы помочь вожаку.

На долгую минуту все задумались. Шелест листвы под ласковым ветерком и щебет, на грани слышимости, птиц приглашали погрузиться в нирвану. Дробь, донесшаяся издалека, доказывала, что дятел несет свою вахту. Жужжание шмеля поблизости намекало, что жизнь продолжается, и все живое продолжает исполнять свой долг.

Ирина под эти звуки начала проваливаться в транс, но тут кашлянул Лигран, прервав затянувшееся молчание:

— Ты говорила про силу веры! — заговорил он, не поднимая глаз. — А если обратиться к нашему жрецу и попросить провести молебен во славу Хранителя Леса?

— И что мы ему скажем? — сжала виски землянка.

— Расскажем о битве Богов, — встрепенулся Пард.

— А он тебе ответит, что негоже смертным встревать в их замыслы, — возразил Иссил.

— А если ничего не просить, а наоборот… — робко покосилась на Иру знахарка и стушевалась под пристальными взглядами вариаци.

Через тридцать минут к дому кузнеца подкатил тарантас. Селяне, разинув рты, смотрели, как лось, которым с облучка управляет Пард, гордо вышагивая, тащит необычную повозку, в которой восседают две незнакомые девицы и Лигран с Пардом.

Все приехавшие по дороге чинно здоровались с людом. Незнакомки, хоть и одеты богато, как дамы владетелей, спокойно ехали с односельчанами и с интересом оглядывались. Но не бесцеремонно — с уважением.

Правда, Лиграна признали не сразу, но пара забористых фраз пацанве, что пыталась сунуться наперерез телеге, быстро всех убедила, что коваль вернулся. А то, что с утра пораньше куда-то с сыном ушел пешим, так это их дело.

Староста, которому мигом доложили о необычной таратайке, уже подошел и смотрел, как из нее выбираются приехавшие.

— По здорову ли, Гуар? — обернулся к нему кузнец и протянул руку. А чего чиниться? Они с детства приятельствовали. Хворостиной, одной на двоих, за шалости получали.

— Кряхтим помаленьку, Лигран! — пожимая его запястье, заверил знакомец, а потом тихонечко уточнил. — Кто это с тобой?

Лигран оглянулся на парней, что деловито разгружали повозку, на девушек, что украдкой осматривали ребятишек, и, нагнувшись поближе к уху собеседника, громко зашептал, так, чтобы услышали все, кто стоял рядом: