Я не знаю, чему верить. Только что мое сердце безжалостно растоптали, уничтожили… в одно мгновение, а никто и не заметил.

На повороте, у самой лестницы, на меня налетает безликий студент. Даже не взглянув на него, обхожу его как-то на автомате.

— Слепая, смотри, куда идешь! — бросает он мне в спину. Плевать мне на слова незнакомого парня. Молча спускаюсь по ступенькам, раздавленная и полуживая. Убитая.

— Алекс! Прошу тебя, остановись! — вдруг отчетливо слышу голос Игоря за спиной.

А уже через секунду чувствую его руки на себе, как он хватает меня за плечи и разворачивает к себе. Мое безвольное тело не сопротивляется, предоставляет ему свободный выбор действий, в частности его движения рук моментально меняют мое направление: теперь передо мной не лестничная площадка со ступеньками вниз, а он — его белая рубашка, словно пустота, завораживающая взгляд, мой туманный взгляд, полный растерянности и непонимания. Я со слезами на глазах вижу лишь белое расплывающееся пятно, лишенное пуговиц. Они ведь должны быть? А я их ни фига не вижу, ни одной. Теплая, почти горячая жидкость мгновенно, по нескольким траекториям одновременно стекает по щеке вниз, к губам. И вот она у меня во рту, и я осязаю этот противный вкус соли на языке.

— Алекс, посмотри на меня. Ну же!

Не знаю, зачем, но я послушно претворяю его желание в жизнь. Его голос каким-то магическим образом действует на меня, подчиняет себе, как если бы это был гипноз. Я будто нахожусь под его властью, где его слово — закон, и ничто другое не имеет значения. Устремляю на него безжизненные, заплаканные глаза.

— Н-не плачь… — дрожащие пальцы берут в руки мое лицо, — пожалуйста, не плачь. Не могу смотреть, как ты плачешь.

Удивительно, но я и в самом деле перестаю плакать. Или мне это кажется, и я уже не замечаю, как плачу… У вас бывает такое состояние, когда в голове пустота, ни единой мысли, внешне ты равнодушна, а в сердце… да черт его знает, что там вместо него сейчас, но точно не сердце? Вот и сейчас со мной творится то же самое — мной овладевает необъяснимая, дикая пустошь… Невероятно, как один человек может перевернуть вверх дном в тебе всё, заменить тебе сердце чем-то искусственным, фальшивой доброжелательностью, лживыми обещаниями, безжалостными играми в любовь, где устанавливаются его правила, где нет намека на то, что в конце тебя ждет беспощадный финал. Это жестоко, бесчеловечно — манипулировать чужими чувствами. Губительно для любого человека… Молчу, потому что выговорить то, что происходит в недрах моего хрупкого организма, я не в состоянии. Да и перед глазами всё еще плывет.

— Алекс, послушай. Всё не так, как тебе показалось.

Что он несет вообще? Понемногу я начинаю выходить из оцепенения и этого чертового онемения.

— То есть мне показалось? — шепчу я хрипловатым голосом. Неужели он думает, что я поверю всему, что он скажет?!

— Черт, я не то имел в виду. — Он шумно выдыхает и большим пальцем осторожно вытирает последнюю скатившуюся слезу с моей щеки. — Я хочу сказать, что увиденное тобой это… это…

— У тебя есть девушка, а… а ты… а ты не сказал мне… — голос срывается, мои глаза беспомощно мечутся из стороны в сторону, а правда больно сжимает сердце. — То есть всё это… — и посмотрев на него в упор, шепчу мертвым голосом: — Ты лгал мне. Всё это время.

— Нет, я не лгал тебе. Клянусь, Алекс, я ни разу не обманывал тебя, — уверяет он, и на мгновение зажмурившись, вновь открывает глаза, полные сожаления: — Да, Ника моя бывшая, но меня с ней больше ничего не связывает. Слышишь? А это… понимаю, это выглядело предательством, но это не так. Я не знаю, как… оправдать себя. То, что ты увидела… прошу, просто поверь мне. — Игорь судорожно запихивает прядь моих волос за ухо, затем опускает руку мне на плечо.

Мольба Игоря заставляет меня усомниться в его виновности, но лишь на секунду. Я наконец возвращаю самообладание. Резко вырываюсь и устремляюсь вниз.

— Алекс!

Он хватает меня за запястье.

— Отпусти. Все смотрят на нас.

— Нет здесь никого. — Однако проследив за моим взглядом, он замечает двух девчонок, недоуменно уставившихся на нас. — Я с ними договорюсь… Даже если и нет, плевать, плевать на всех! Пусть знают!

— Пусть знают? — с горечью переспрашиваю я. — Тебе-то нечего терять, а мне есть что. У меня нет за спиной многомиллионного бизнеса… Пожалуйста, отпусти меня… Прошу тебя, — умоляю я, глядя прямо ему в глаза. Под моим пристальным взглядом он ослабляет хватку и отпускает. И я обычным ровным шагом, не спеша, спускаюсь вниз, дохожу до гардероба, протягиваю номерок старушке-гардеробщице.

— Милая, у тебя всё в порядке? — интересуется она, отдавая мне куртку. Видимо, заметила мои красные, опухшие от слез глаза.

— Да, — коротко, возможно, не очень вежливо отвечаю я и, одеваясь на ходу, спешу к выходу.

— Девочка, у тебя шапка упала, — слышу я уже в дверях.

Ну и ладно, бог с этой шапкой. Выхожу. Снег крупными хлопьями опускается и ложиться на мокрый асфальт и тает на глазах. Сбегаю с крыльца.

А если Игорь не врет? Но он никак не объяснил произошедшее. Как быть? Я запуталась.

— Постой!

Боже, я и не думала, что Игорь последует за мной. Зачем он это делает?

— Да стой же говорю! Алекс!

Замираю на месте, спиной ощущая, как он подходит ко мне. Не хочу оборачиваться, не хочу видеть его глаза цвета неба, грустные, испуганные, умоляющие. Не могу. Это всё может быть слаженной актерской игрой… Да нет, не может… Если он любит ее до сих пор… тогда это многое объясняет: то, что он не хочет меня, и то, что не признается в любви. Он не любит меня, он всё еще любит её. Её, а не меня. Всё понятно. Более чем.