– Ну-ка, пострел, куда залез? Давай быстро спускайся!

А мальчик смеётся и снова "звяньк" в колокол. Не успел никто и сообразить, что к чему, как видят, что за спиной у мальчика показалось лохматое чёрное существо с длинным крючковидным носом и злорадной улыбкой в прозрачных жёлтых глазах… Существо положило свои когтистые лапы на плечи ребёнку, и мальчик выпадает из звонницы вниз. Отец ребёнка бросается в малышу, председатель с батюшкой кидаются в церковь, забегают в звонницу – никого… Спускаются, снова обходят все углы и закоулки – никого…

И лишь Глеб Никифорович в своём сне видит, как залазает чёрная мохнатая нежить по верёвке в свод колокола и укрывается от человеческих глаз…

Доктор вздрогнул и проснулся… Пелагея Ивановна уже перемыла стены, полы, окна, и сидела за столом, разбирая картотеку больных. Она продолжала что-то рассказывать, даже не подозревая, что врач спал..

– Пелагея Ивановна, – перебил он её, – а мальчик-то выжил?

– А? Мальчишка-то? Выжил, только хромал всю жизнь. А ведь потом…

У Глеба Никифоровича опять слипались глаза. Голос становился неотчётливым, слова сливались в монотонный звук. Его снова уносило в сон…

Летний вечер в селе. Ароматы луговых цветов и трав кружат в воздухе, пьяня, свею сладостью. Всюду щебет птиц, в небе до сих пор летают стрекозы, стрижи и ласточки. Земля теплая, хочется босыми стопами пробежать по её зелёному ковру. Вдруг раздаётся звон колокола в новом храме, хотя служба давно закончена. Звон хаотичный, странный, судорожный, будто кто хватается за верёвку колокола, как за свою жизнь… Кто звонит? Зачем?

Жившая неподалёку тайная монахиня Параскева, а так же батюшка, не успевший далеко отойти от церкви после службы, поспешили назад. В церкви пусто, но как будто слышно чьё-то свистящее дыхание наверху. Поднявшись в звонницу, перед их глазами предстала ужасная картина: на полу без сознания лежит звонарь, а нечто страшное, чёрное, лохматое, разодрав когтями кожу на шее, присосалось и, посвистывая при дыхании, слизывает из раны кровь… Увидев пришедших, нечисть не испугалась: она зашипела, но убегать не торопилась. Крепко обхватив за голову свою без чувств лежащую жертву, пыталась глубже прокусить клыками шею. Батюшка Параскева крикнул:

– Ну-ка, принеси святой воды… – а сам выставил перед собой нательный крест и пошёл на злобное существо с молитвой. Параскева побежала, зачерпнула в ковш из чана воду и понесла быстрее, расплёскивая на ходу, наверх. Когда она поднялась, батюшка одной рукой держал за лохматую конечность непонятную сущность, желающую спрятаться в своде большого колокола, визжащую и извивающуюся, другой же бил её крестом.

– Ну, ка обдай её водой! – скомандовал он, продолжая читать "Да воскреснет Бог" и, пытаясь стянуть сущность вниз. Наконец лохматая нежить истошно завизжала, бросилась в лицо священнику, а когда тот от неожиданности расцепил хват – окончательно вырвалась и ускакала в лес.

Звонарь Михаил потихоньку приходил в себя. Он ничего не помнил, лишь болела от удара голова и продолжала кровоточить ранка на шее…

Глава 5

Жена Макара

Пелагея Ивановна продолжала вспоминать, забросив картотеку и смотря на падающий за окном снег. Она как заново проживала всё былое, пересказывая доктору события тех лет. Лицо её озарялось тёплым светом при воспоминании людей, которых рядом уже не было. Пелагея Ивановна даже не подозревала, что доктор давно уже спит сном младенца с улыбкой на устах, и ему снятся красочные сны…

Вот, заходит Макар в избу… А в избе холодно, не топлено, дети малые в углу комнаты зажались под овчинным тулупом, голодные сидят. А где жена? Уж который раз пропадает вечером. Всякий раз нелепо оправдывается. Где она бродит? Изменяет ему, что ли?

Макар дождался Ульяну, и хотел было поучить её, но пришедшая поздно домой супруга была вся мокрая, грязная, спутанные распущенные волосы на голове, всё лицо в ссадинах… Муж не знал, что подумать:

– Ты где была? Где шляешься? – преградил он ей путь с порога.

Ульяна начала сбивчиво рассказывать, как напал на неё кто-то неизвестный, хотел в лес затащить, да вырвалась она… Супруг не верил, хотя ссадины и синяки на руках останавливали его от того, чтоб дать ей взбучку. Он выругался, швырнул со всей силы лавку о стену, и вышел из избы. Ульяна, такая как была, нечёсаная принялась неохотно готовить, посматривая в угол, где уже спали голодные дети.

Макар в раздражении вышел на улицу. Проходя мимо забора, он вдруг увидел висящий на нём клок, свалявшийся коричневой шерсти неизвестного животного. Такие же примерно волосы встречались ему и в избе… Ничего не понимающий мужчина решил начать следить за женой, чтобы вывести её на чистую воду и узнать, где она пропадает вечерами.

На следующий день он лёг на телеге возле мазанки, накрылся сеном и принялся ждать. Как назло его сморил сон, поэтому супругу он проследил. Вспомнил Макар, что проснулся от стука калитки, что ведёт в сад. Слез с телеги, и направился за ней следом. Нет никого в саду…Куда делась? И забор-частокол как могла миновать? Ни сквозь пролезть, ни перепрыгнуть… Опять на заборе увидел он бурые длинные волосы от чьей-то шерсти. Что творится? Не может понять Макар…

Развернулся было назад домой идти, с мыслью, что точно проучит сегодня супругу за эти похождения, как напнулась нога его на что-то острое в высокой траве. Нагнулся Макар и увидел два ножа, в землю вставленных по самое лезвие клинка. Хорошие ножи, в хозяйстве сгодятся, чего им в земле-то гнить?