Ненавязчивое кхе-кхе нянечки отвлекло Ликтора, и он резко отнял руку.

— Ложись под одеяло, Агнеша. Если что-то понадобится, Васила в твоем распоряжении.

Я попыталась воспротивиться, но Ликтор снова взял меня за плечо, укладывая рядом с сестрой. Наши весовые категории не то что не равны, а различались в два — два с половиной раза, так что мне пришлось подчиниться.

Девочка обняла теплую меня словно я была ростовой мягкой игрушкой. Ее лоб все еще был горячим, а тело немного согрелось и больше не источало могильного холода.

— Может мне хоть книжку почитать дадите? Скучно же! — попросила я, и Ликтор переадресовал мою просьбу Василе. Нянечка вышла из комнаты.

— У тебя горячая кровь, Агнеша, — сказал Ликтор. — Кем бы ты ни была и откуда ни прибыла бы, спасибо что ты здесь.

Ликтор снял с меня обувь, и меня саму бросило в жар от смущения. Взрослый мужчина меня раздевал! Не полностью, а только обувь, но… все равно было очень-очень стыдно! А потом он бережно подоткнул одеяло.

Мы с Цунамией уснули до того, как вернулась Васила с книгой для меня. Перед тем, как уснуть, подумала, что зря я не осталась в пещере, испугавшись Ликтора.

***

Меня крепко сжимали маленькие тоненькие ручки с такой силой, какую в этих ручках заподозрить невозможно. Не сразу мне удалось вспомнить, где я нахожусь, и почему меня кто-то обнимает.

Рядом в кресле спала долговязая служанка. Я вспомнила ее имя и собиралась позвать, чтобы она помогла мне выбраться из крепких объятий подростки, как Цунамия заворочалась и отпустила меня сама.

Жар спал. Ее шея, запястья и ладони были нормальной температуры. Градусник бы, чтобы точно определить. Каким-то чудом ее придется удерживать в постели еще несколько дней. Лучше неделю.

Я же медленно выползла из кокона одеялка и спустилась с кровати на пол, не потревожив ни Цунамию, ни Василу.

Завтрак бы. Молочный супчик там или что-то вроде этого. Вот только вряд ли здесь знали, что такое вермишель. Я засунула нос в хранки и с удивлением обнаружила, что еда в них все еще немного теплилась, хотя проспала я часов шесть, наверное. Не меньше. Все же спать в теплой кровати гораздо удобнее, нежели на хвойных ветках валежника среди скал.

Похватав немного вареной курочки, я хлебнула морса и чуть не выплюнула его на ковер, настолько морс был кислый! Неудивительно, что Цунамия не хотела его пить! И передо мной встала задача, место исполнения которой было под большим вопросом. Я шмыгнула к входной двери.

— Агнеша! Куда это ты направилась? — строго спросила Васила, которая, как оказалось, сидела с закрытыми глазами, а не спала.

— Ну… это… мне бы того… Понимаете?

Она не понимала, что мне бы в туалет, и сказала ждать появления хозяина. Сопротивляться женщине было бесполезно, и я села обратно на кровать.

Васила сверлила меня строгим взглядом, пылающим, как мне показалось, ненавистью, но ни одного грубого слова себе не позволяла. Что я сделала не так? Чем заслужила ее немилость?

Ликтор появился нескоро в сопровождении уже знакомого мне пожилого врача Фана… вроде бы я слышала его фамилию второй раз, но совершенно не запомнила!

— Добрый вечер, Агнеша, — поздоровался со мной Ликтор устало. Его состояние явно не было результатом волнений за сестру. Было еще что-то. Проблемы в городе?

То есть уже вечер? Я проспала весь день? Немудрено! Я наконец-то дорвалась до нормальной кровати, и не хотелось бы снова стать бродяжкой.

— Здравствуйте, господин, — поздоровалась я, склонив голову. Неизвестно до каких результатов он дошел в поисках “моих родителей”.

— Лекарь Фанцерон, прошу. — Ликтор взял меня за руку и отвел от кровати, пропуская врача. Краем взгляда я заметила, как вспыхнули ненавистью глаза нянюшки.

Мы все замерли в тягостном ожидании вердикта врача. И я тоже замерла, веря, что моя помощь была ненапрасной.

— Холодовые повреждения были слишком обширными, — начал доктор, но вдруг Цунамия заворочалась и открыла глаза. В первый момент она испугалась, но быстро вспомнила врача и утихла. — Я удивлен, что не пришлось прибегать к силе “особенных” лекарств.

Мы все сразу поняли, что особенные лекарства в устах врача на самом деле были опасные лекарств. Я выглядывала из-за руки Ликтора, стоя у него за спиной.

— Цуна выздоравливает? — кротко спросила я настолько тихо, что сама практически не услышала своего вопроса. Зато услышали остальные, включая доктора.

— Совершенно точно выздоравливает. Если бы не увидел собственными глазами, ни за что бы не поверил, что тяжелую степень обморожения, как было у юной госпожи, можно вылечить простыми методами.