Как подтверждение моих мыслей на пороге стоял рабочий-уриканец с висящей на окровавленной повязке-косынке рукой.

— Рассказывайте, — не стала я тратить время на лишние приветствия и запустила беднягу в приёмный покой.

— Да вот… диск соскочил и чиркнул по руке. Даже не знаю, как так вышло, — виновато промямлил рабочий.

Дело в том, что кожа у уриканцев толстая и твёрдая, поэтому рана на ней — редкий случай.

— Ничего-ничего, сейчас посмотрим, что там у вас. Идёмте со мной, — подбодрила я пострадавшего, направляясь к лифту.

Сама уже прикидывала, как мне его шить, если вдруг придётся. Даже не знала, хватит ли мне сил пробить края раны. В процедурке уложила уриканца на стол и сняла самодельную повязку. Ну что ж, ничего, конечно, особо страшного, но рана глубокая — пару-тройку швов наложить нужно. Придётся брать степлер — этот способ наложения швов быстрее и проще, но я его не любила. Мне просто всегда было сложно заправлять прибор скобами — с некоторыми техническими средствами я с детства не ладила.

Вздохнув, обработала рану и отправилась к шкафу воевать с полезным приспособлением. Но сегодня, видимо, как вознаграждение за добрые дела, зарядить степлер правильно мне удалось с первой попытки. И буквально спустя двадцать минут я уже записывала уриканца в журнал и давала рекомендации:

— Вот это купите в аптеке и обрабатывайте рану один раз в день, — протянула я рабочему рецепт, — а к нам приходите через семь дней снимать швы.

— А можно я шаарамом буду лечить руку вместо аптечных мазилок? — неожиданно спросил уриканец.

И я на миг зависла. Мне же тоже нужен будет ещё шаарам!

— А где вы его возьмёте? — закинула я удочку так вовремя поднявшему тему больному.

— Так у местной знахарки же. Мы там много чего берём.

Я скрипнула зубами — а потом к нам бегут долечиваться, — но категорически запрещать посещать знахарку не стала — я уже не была так уверена в бесполезности её трав.

— Вы можете вообще ничем не обрабатывать, но за отсутствие воспаления я не поручусь. То есть оставляю решение вопроса лечения на вашу ответственность, — строго предупредила рабочего и выпроводила из медпункта.

Часы показывали двенадцать дня. Поспать удалось минут пятьдесят и продолжить это занятие хотелось со страшной силой, но нужно сначала убраться в процедурке, а потом пообедать. Устало поднялась и отправилась в лифт, бесконечно зевая, но на выходе резко проснулась — у дверей меня ждал бодрый дар Раамн. Босой и в обмотанном вокруг бёдер полотенце он производил неизгладимое впечатление.

— Ты плохо выглядишь, — заявил мне этот образец даурианской галантности, — вялая, энергия на нуле.

Я зыркнула на него злобно и с завистью. Потому что он, в отличие от меня, выглядел неплохо. Можно даже сказать — хорошо, если не обращать внимания на то, что на татуировках латки светились блекло и отличались цветом.

— И кому бы мне за это сказать сейчас спасибо? — огрызнулась я и прошла к столу.

Взяла спрей с дезинфектантом и принялась обрабатывать поверхность.

— Тебе просто нужно раскрыть каналы, и энергия мигом их наполнит. У тебя ведь ранений нет, — произнёс абракадабру капитан.

— У меня нет каналов и мне просто нужно поспать, — сообщила я ему тайну землян двадцать первого века.

— Ерунда, — не поверил мне капитан, — ложись на живот, я тебе помогу.

На миг закралась предательская мысль, что он опять о сексе. Но я её прогнала. Подкат не начинают со слов «ты ужасно выглядишь» даже такие зазнайки, как дар Раамн.

— Интересно, как? Вы тоже пси-лекарь?

— Нет, но это все умеют, — пожал мускулистыми плечами капитан.

Ну конечно! Что тут такого? Чакры какие-то там раскрыть.

— Сомневаюсь я уже в ваших умениях, дар. Вы мне обещали, что примените отвод глаз, а я нашла вас спящим в обществе хвосторыжек и Платона, — скептически хмыкнула я и закинула в утилизатор использованные степлер, перчатки и перевязочные материалы.

— Тогда я был ещё слаб и спал, — возразил дар — но зверьки оказались прекрасными аккумуляторами.

— Где они, кстати? — повернулась к капитану, страшась услышать ответ.

— Отправились восполнить утраченные запасы энергии. Я выпустил их в окно.

Отлично! Тошка бы расстроился, если бы с хвосторыжками что-то случилось. Да и я тоже. С облегчением выдохнула и хотела спросить болезного, не голодный ли он, но капитан исчез у меня на глазах. Я открыла рот в изумлении.

— Видишь меня? — спросила пустота голосом дара Раамна.

— Нет, — вынуждена была удивлённо признать я.

— Веришь теперь?

Ну а куда же деваться, когда своими глазами видишь? Вернее, не видишь.