— О чем ты думаешь? — наконец спросила она.

Я сократил расстояние между нами, изучая, что Надя сделала с ее волосами. Крошечные косички по всей голове, стянутые сзади в хвост.

С ворчанием я пробормотал:

— Ты выглядишь как Кость с этими волосами.

Я провел пальцем по шелковистой черной косе, которая начиналась у ее виска и тянулась до самого конца.

— Я хотела бы встретиться с этой Костью когда-нибудь.

Что-то тяжелое и болезненное опустилось у меня в животе. Она никогда не встретит Кость. Наше время было ограничено. Я знал это. Сейчас на это нет времени.

— Конечно, — сказал я. — Однажды.

— Доммиэль.

— Хм.

— У тебя какое-то странное выражение лица.

— Как это?

— Как будто кто-то убил твоего щенка.

— Я убью любого, кто прикоснется к моему щенку.

Она рассмеялась, обхватив мою щеку рукой.

— Имей немного веры.

Я усмехнулся.

— Спрашивает она у неверного демона.

— Ты не неверующий, — сказала она с нежностью в глазах.

— Тебе здесь не место.

— И все же я здесь.

— Я не хочу, чтобы ты…

Остальное не выходило, слова застряли у меня в горле, когда какой-то адский огонь горел в моей груди. Боль. Так много боли. И я знаю, что это все потому, что я… ну, черт возьми, потому что я заботился о ней.

Она обхватила мое лицо обеими руками и приблизила свои губы к моим.

— Я собираюсь выйти на эту арену. И не важно, что за демон меня там ждет, я убью ее и отправлю ее душу в ад. Знаешь, почему я знаю, что это произойдет?

Я резко отрицательно покачал головой, все еще глядя в ее безбожно великолепные глаза, которые слегка затуманились моей сущностью. Серые завитки закрыли сине-фиолетовое, и это разозлило меня больше, чем я ожидал. Я ни разу не использовал на ней свою волю, и не собирался, но тот факт, что что-то омрачало ее совершенство, даже то, что было частью меня, теперь показалось мне… неправильным.

— Потому что я сражалась бок о бок с лучшими воинами неба и земли. И победила половину из них на поле боя. Потому что нет никакой возможности, чтобы эта демонесса сражалась и убивала такие существа, как я. Для этого требуется определенный навык, который я отточила до совершенства, — затем ее голос смягчился. — И потому, что это единственный способ, которым я могу вернуться к тебе.

Я со стоном прижался губами к ее губам, не в силах даже принять ее слова за реальность. Какая-то фантазия, которая была слишком недосягаема. Но я хотел этого. Хотел эту фантазию так сильно, что она разрывала что-то внутри меня. Потребность была жестоким существом, разрывающим мои внутренности и кричащим, чтобы насытиться.

Она. Аня. Она была всем, что могло остановить боль, остановить поток крови из раны, которую она сама нанесла.

За то, что казалось слишком коротким, я поцеловал ее, как любовник, пытаясь сказать то, что я чертовски боялся сказать ей в лицо. Что она что-то значит. Всё. Что я никогда не буду стоять и смотреть, ничего не делая. Поглаживая языком еще одно медленное скольжение, я отстранился от нее, слишком сильно сжимая ее челюсть.

— Если случится худшее. Если ты проиграешь, и она отправит твою душу в преисподнюю, я приду за тобой.

Она мило улыбнулась.

— Я знаю.

Еще один поцелуй, отстранение и еще больше кровотечения внутри меня.

Бах, бах, бах!

— Пора! — прорычал грубый голос с другой стороны двери.

Я вытащил ее кинжалы, положив рукояти в ее раскрытые ладони.

— Тогда плачьте и бойтесь, дураки. Я отпускаю гребаных «псов» войны.

Она отстранилась, выражение ее лица изменилось на сосредоточенное и стоическое, как у воина, которого я встретил в первый день в Дартмуре. Она всегда сохраняла определенное спокойствие — сосредоточенность, которая была настолько глубокой, что никто не мог сбить ее с курса. Это придало мне уверенности, чтобы, наконец, открыть дверь и позволить ей войти в коридор, где стояли два нижних демона-охранника, покрытые татуировками так сильно, пока не осталось ничего, кроме угольно-черного блеска их глаз. Без рубашек, но покрытые цепями, они выглядели как накачанные стероидами тупицы, которые, спотыкаясь, вышли из байкерского бара на соревнования по бодибилдингу. Хотя это типично. Высшие демоны, такие как Скаал, выбирали мускулистых людей, чтобы питаться эссенцией и держать их в рабстве. Однажды я сделал тоже самое в Новом Орлеане. Эта версия меня ощущалась миллион лет назад.

Лохматый блондин почтительно кивнул.

— Владельцы сидят наверху, милорд. — Он кивнул в сторону винтовой каменной лестницы.

Прищурившись, я наблюдал, как они сопровождают Аню к дребезжащему до костей грохоту — жесткая музыка смешивалась с мрачным смехом и криками демонов. Она шла длинными, уверенными шагами с прямой спиной. Это моя девочка.

Не теряя ни секунды, я поднялся по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, не обращая внимания на ниши с черепами и железными головами драконов, обращенными вверх с факелами, установленными в их ртах.

Это место. Могут ли они быть более стереотипными? Эта боевая яма была отсеком подземных катакомб под Кремлем. Вероятно, ее выкопал сам Иван Грозный и вымазал кровью своих жертв. Одним из них был его собственный первенец, наследник трона. В воздухе пахло угрозой.

На балконе с черными стенами, высоко поднятом, как Цезарь на гладиаторских играх, сидел Скаал на центральном помосте. Рядом расположились еще больше его тупоголовых охранников на страже. Надя справа, рядом с ней пустое место и три демона в джинсах и коже слева. Один из них был высшим демоном, сила, пульсирующая от него, трещала в воздухе. Высший демон со своим зверем на переднем плане.