Притворяться, что это меня не беспокоит, было бы ложью. Я ненавидела быть обязанной кому-либо, даже Доммиэлю. Но это было для Уриэля. Это было ради спасения моей собственной души. Я сделаю все, что угодно, если это приведет нас к цели.

— По правде говоря, — перебила Надя, держа в руках накидку из серого волчьего меха, — этот костюм закрывает гораздо больше кожи, чем у большинства воинов.

Доммиэль бросил убийственный взгляд на Надю, которую это, казалось, ничуть не смутило. Она закатила глаза и подошла ко мне, передавая меховую накидку, бросая свои комментарии через плечо.

— Если вы хотите привлечь нужное внимание, чтобы вы оба попали в замок Лизабет, то она должна выглядеть так.

Я вцепилась в мех, благодарная за укрытие и тепло.

— Ты имеешь в виду внимание тех, кого я бы с удовольствием убил и растоптал, если бы он хоть одним глазом увидел ее в этом облегающем и малюсеньком наряде?

В его голосе было больше рычания, чем слов. Я сдержала улыбку, потому что его отвратительное отношение было связано с ненавистью к этому плану, по которому я отправляюсь в яму вместо него. Его собственничество и страх за меня начали зашкаливать.

— Да, — ласково сказала Надя. — А теперь пошли. Нельзя терять времени. Оставьте свои мобильные телефоны здесь. Вам не нужно, чтобы они забрали их и вычислили ваши контакты.

Она направилась к двери, но Доммиэль не двинулся с места. Я подошла к нему, зная, что злобный взгляд был не для меня, а для демонов, которые скоро будут жаждать меня. Я развернула его сложенные руки и прижалась к нему, обняв за талию, удивляясь, что наши короткие отношения позволили мне такую близость. Его сила и мощь были реальны. Крепкий и смертоносный. Тем не менее, его гнев и сила никогда не были нацелены на меня, только на моих врагов, и это доставляло мне уникальное удовольствие.

Я поцеловала его в нижнюю часть челюсти, так как он отказывался смотреть на меня.

— Доммиэль. Это средство для достижения цели. Чтобы мы могли закончить это путешествие.

Его руки висели по бокам, он не пытался удержать меня.

— И что потом?

— Что ты имеешь в виду?

— Ты вернешься в армию Максимуса?

Я не упустила горечи в том, как он произнес имя генерала.

— Ты ненавидишь этого архангела, не так ли?

Он раздраженно выдохнул.

— Скажи мне, что ты не примкнешь к его армии, Аня. Иди куда-нибудь еще. Будь личным посланником Уриэля. Возвращайся к спасению сирот, если это необходимо. Только не возвращайся к нему.

Это признание задело какую-то личную струну во мне. Я думала, что его ненависть к Максимусу проистекает из того, что он возглавлял самую большую армию Элизиума. Но тут было определенно нечто большее.

— Я не вернусь к Максимусу.

Наконец, он посмотрел на меня сверху вниз, устремив напряженный, полный поклонения и нежности взгляд.

— Ты вернешься к Уриэлю?

— Нет, — я приподнялась на цыпочки и прошептала ему в губы так, как он любил делать это со мной. — Я пойду туда, куда пойдешь ты.

Он накрыл мой рот своим, поцеловав с дикой страстью, которую, казалось, едва сдерживал. Не отрываясь, он подтолкнул меня к закрытой двери, прижав к стене и просунув тяжелое бедро между моих ног. Я застонала, но он прервал поцелуй и осмотрел мой лоб, мои щеки, мои губы, затем вернулся к моим глазам, вцепившись взглядом, сияющим от яростного обладания.

— Выиграй этот бой, Аня. Выиграй его не только для Уриэля. Выиграй его для…

Он оборвал себя, опустив последнее слово, которое, я была уверена, будет «нас». Доммиэль был не из тех демонов, которые признают, что нуждаются в ком-то еще. Он почти признался в этом, но крепко сжал челюсти, все виды темных и светлых эмоций боролись за его черным глазом, больше не несущим след его зверя. Тем не менее, мы существовали. Признавался он в этом вслух или нет.

— Да, — пообещала я ему, облизывая губы, потому что мое горло внезапно сжалось. — Я выиграю.

Он прижался своими губами к моим, целуя меня бессмысленно, пытаясь сказать мне то, что не мог выразить словами. Такие признания, как «не умирай» и «ты мне нужна», были вложены в этот поцелуй. Он провел своей настоящей рукой по моей шее, потом ниже. Остановившись на моей металлической груди, он отстранился от меня, тяжело дыша и хмуро глядя туда, где лежала его рука.

— Бл*ть. Я сойду с ума, черт возьми, когда эти похотливые демоны будут наблюдать за тобой.

— Твоя роль моего хозяина дает тебе разрешение бить любого, кто побеспокоит твой товар.

Его хватка усилилась, пальцы запутались в моих волосах. Он провел большим пальцем под моей нижней губой, в углубление, которое он так любил.

— Верно. — Его хмурый взгляд сменился озабоченностью. — Надя сказала, что мы должны сделать еще кое-что.

Зная, что сейчас произойдет, я развеяла его страхи, прежде чем они превратились во что-то уродливое.

— Да. Я знаю. Тебе нужно будет дать мне свою сущность, — я с трудом сглотнула, — чтобы они увидели доказательства в моих глазах. Что я под твоим контролем.