Но время шло, а демона все не было. И я, кажется, догадывалась почему.

«Ты сама должна позвать меня, Ник. Когда будешь уверена, что ты этого хочешь».

Вот чего он добивается! Хочет, чтобы я сама сделала шаг к нему.

Демонюка проклятый!

Вскочив с кровати, я принялась мерить шагами комнату и мысленно ругать мужа всеми неприличными словами, которые знала.

Только это не помогало.

Застыв, обернулась к двери, которая соединяла наши спальни, вновь пожелала мужу гореть в пламени Пустоты и шагнула вперед.

Даже стучаться не стала.

Схватилась за ручку, потянула на себя и… столкнулась с мужем на проходе.

— Ой!

Вся злость и решимость куда-то сразу испарились.

Дернувшись, я тут же отступила на три шага назад. А потом еще на два. На всякий случай.

— Разрешишь войти? — тягучим, словно патока голосом спросил Мейнор.

Я кивнула и только потом произнесла:

— Да.

Демон не спеша вошел в комнату. В светлой рубашке, рукава которой были закатаны до самых локтей, а верхние две пуговички расстегнуты, открывая кусочек обнажённой кожи, и темных брюках. Волосы свободно падали на плечи и лоб.

Муж выглядел удивительно расслабленно и как-то по-домашнему. Почти… если бы не огонь в глазах.

Мейнор осторожно закрыл дверь и застыл, убрав руки в карманы брюк.

И я застыла, теребя ткань сорочки.

Как-то все пошло не по плану.

И что делать?

Не о погоде же разговаривать.

Или…

— Морозно… на улице, — выдала я нервно. — И ветер… сильный.

«Пресветлая! Что ты несешь?! Замолчи! Только замолчи! Ни слова больше!»

— Действительно, — с тихим смешком согласился муж, — ветер… сильный.

И сделал шаг ко мне.

Я-то готовилась к стремительной атаке, к мощному подавлению, а он… он, наоборот, двигался так медленно, плавно и неспешно.

— И мороз, — прошептала я.

«Ой, про мороз же уже было!»

— И мороз, — согласился Мейнор, сокращая расстояние между нами до полуметра. — А еще ты боишься.

— Боюсь, — кивнула я, решив не лгать.

Это все равно бессмысленно.

Сердце в груди бьется так громко, что мне кажется его слышно даже за пределами спальни.

— Мне уйти?

Я по глазам вижу, что уйдет. Стоит мне хоть секунду засомневаться, испугаться, отшатнуться и все рухнет. Уйдет и тогда… я не готова опять начинать все сначала.

— Не смей! — выдохнула едва слышно, шагнув вперед, обвила шею руками и прижалась губами к его губам.

Просто прижалась в жалкой пародии на поцелуй, ожидая, что он отзовется и тогда все изменится.

Но Мейнор будто застыл.

Не верит? Ждет, что я сейчас грохнусь в обморок?

Пришлось действовать дальше.

Чуть отстранившись, провела губами по его губам в легком поцелуе. Потом еще один и еще. Пока руки, которые до этого мужчина держал в карманах рук, не заскользили по моим бедрам, талии, спине. Одна так и осталась там на спине, а другая поползла вверх, ласково провела по шее и легла на затылок, удерживая и фиксируя мою голову.

А потом муж показал, что значит целоваться по-настоящему — властно и требовательно, в один момент перехватив инициативу.

Поцелуи становились все глубже и откровеннее. И вот уже наши языки сплелись в каком-то безумном танце.

Фейерверк эмоций был такой силы, что я начала задыхаться.

А Мейнор вдруг оставил в покои мои губы и переключился на другие части тела. Слегка прикусил мочку ушка, вызвав тихий, гортанный стон, и проделал горячую от поцелуев дорожку к ключице.

Зацепил пальцем широкую лямку сорочки, слегка приспуская её с плеч.

И снова легкий укус, на этот раз в плечо.

Судорожно ахнув, я запустила пальцы ему в волосы, не зная, чего хочу больше: оттолкнуть или прижать его к себе еще сильнее.

Оставаться пассивной не хотелось.

Воспользовавшись небольшой передышкой, потянулась к его рубашке. Пуговичек было так много, и они такие неудобные, совершенно не хотели поддаваться, выскальзывая из пальцев.

Но кое-как мне удалось расстегнуть рубашку, распахнуть её и осторожно коснуться груди.

Ух! Какой горячий! И твердый. Кожа гладкая, а мускулы будто каменные.

Мейнор вздрогнул всем телом, когда мои ладошки несмело провели по его груди и плоскому животу. Ниже я не рискнула, но и этого пока хватило.