Но их высочества оба уже утомились от внимания и решили удалиться, о чём и сообщили гостям. А потом цесаревич жестом позвал меня за ними. Пришлось гнать из головы дурацкие мысли, зачем я им понадобился.

В этом безумном мире уже что угодно можно было представить.

Мы миновали пост охраны, отделяющий зал и прилегающие вспомогательные помещения от частных, и прошли в рабочий кабинет, оставшись втроем. Похоже, наступило время серьезного разговора.

Георгий потирал лоб, раздумывая. А я начинал немного напрягаться. Эффект профессора Далматского снова давал о себе знать. В углу комнаты, за статуей хмурого мужика, что-то копошилось, тут же пропадая, как только я смотрел прямо на источник движения.

На мои обеспокоенные взгляды обратили внимание и будущие монархи, оглянувшись туда же. Георгий, не найдя там ничего интересного, наконец обратился ко мне:

— Илья, во-первых хочу вас поблагодарить за помощь её высочеству. Пусть вас и не посвящали в подробности, но вы показали себя наилучшим образом.

Ну-ну, поэтому принцесса и заявила мне, что я всё испортил. Анастасия тут же соответствующе моим мыслям усмехнулась. Но подошла к жениху и трогательно взяла того за руку. Цесаревич одарил её нежным взглядом. Ох, ну только крестным меня не зовите, голубки.

— Рад был оказаться полезным, — вежливо ответил я, склонив голову.

— Дело такое… — наследник не торопился объяснить мне, во что мне явно предстоит вписаться, исключительно на благо государства. — В связи с событиями прошлой ночи, интересующие нас персоны слегка напряглись. Её высочество ушла из под их слежки и появилась на следующий день как ни в чем ни бывало. Чтобы успокоить тревогу этих персон, нам необходимо каким-то образом представить вас иной общественности, скажем так.

— И каким образом, если позволите поинтересоваться, ваше императорское высочество?

Мне действительно стало любопытно. Как меня можно выставить перед теми же Змееловами, чтобы они поверили, что я не сдам их всех обители? Мою морду каждая собака уже в этом городе знает, в том числе благодаря и цесаревичу с его просьбами.

Вариант у меня был только один, и он мне совсем не нравился. Это объясняло и то, почему цесаревич так оттягивал озвучивание своей идеи.

— Илай, — вмешалась принцесса, убийственно мило улыбаясь. — Нам нужна ваша помощь, снова. Мы, конечно, могли бы найти кого-то другого. Но вы уже в деле и подыскивать человека, похожего на вас, и которому мы сможем довериться…

— Ваше высочество, ваше высочество, — задолбался я в титулах. — Давайте всё же перейдем к сути. Осмелюсь попросить, чтобы прямо и кратко.

Моя задница отлично поджарится, если я прав в своих догадках, так что смысла в расшаркиваниях уже не нет.

— Хорошо, Илья, вы правы, — Георгий извиняющееся улыбнулся мне. — В общем, единственный способ, это если вы станете врагом империи. Условно, конечно же. Я лично подпишу вашу полную амнистию и все бумаги, подтверждающие вашу службу исключительно в моих интересах. Но вам придется какое-то время скрываться и сопровождать её высочество только в неофициальных визитах.

Да ну добрый вечер… Так я и думал. Что всё закончится ещё большими проблемами. Куда принцессу так тянет и почему это так важно? И, главное, что мне придется сделать, чтобы стать этим условным врагом империи?

— Как? — только и спросил я, стараясь не обращать внимания на отвлекающие тени в углах.

Вот ведь зашибись, в награду за спасение принцессы от пасти демонов и неравной борьбы с питоном, мне прилетело стать почетным врагом государства. Не преисполнился я гордости, что уж.

— Завтра, — опять вмешалась голубоглазая причина моих бед, — будет мероприятие, посвященное торжественному открытию городского парка в центре столицы. Мы там будем присутствовать. И вы нападете на цесаревича.

Я не удержался и ругнулся. Сразу по крупному решили играть высокородные. Но уточнил:

— И по какой причине я это сделаю?

Тут уже заиграл желваками наследник, мрачно поглядывая в окно. Расстроился он точно не из-за моей несдержанности.

— По причине вашей одержимости моей невестой.

То есть мне ещё и изображать влюбленного фанатика, готового на полное безумие.

— А как же моя клятва императору?

— Пока я не вступил в права наследования престола, на меня ваша клятва не распространяется, — неохотно признался цесаревич.

Забавный факт, а ведь принцесса говорила мне немного другое. Голова как-то резко закружилась и я присел, не спрашивая разрешения. Не выделяйся, говорил мне Еврипий. Где, кстати, этот долбанный монах?

Ладно, стребую все бумаги и скандал замнут, а то и снова выставят на публику, как лицо, мать их, всея императорской обители. За такое можно попросить уже что угодно. Но…