Она действительно пришла из другого мира: в ней всё необычно: «И шляпа с траурными перьями,/И в кольцах узкая рука…» Мир преображается: даже «пьяницы с глазами кроликов» вдруг по-латыни кричат: «In vino Veritas!» Лирический герой вглядывается в черты Незнакомки и, «закованный странной близостью», и пытается угадать знаки иного мира, где есть «берег очарованный» и где есть «очарованная даль». Он понимает, что в его душе находится этот сокровенный и прекрасный мир:

Но как попасть в этот прекрасный мир мечты, как преодолеть инерцию пошлости и духовной нищеты? Для лирического героя путь из «страшного мира» в идеальный мир один: «Я знаю: истина в вине».

Жанр. Это лирическое стихотворение содержит сюжет, но в нём нет ничего прозаического, наоборот, всё, что происходит с лирическим героем, случается в каком-то другом, надреальном, воображаемом мире. Лирический герой живёт словно в двух измерениях: реальном, бытовом и в мире мечты, чуда и тайны. Это двойственное бытие напоминает романтическое двоемирие, характерное для прозы немецких романтиков, в частности для сказок Э. Т. А. Гофмана.

Размер и рифмовка. Стихотворение написано четырехстопным ямбом. Рифма перекрёстная. Чередование дактилической рифмы (в конце строки два безударных слога) и мужской рифмы (в конце строки ударный слог). Это чередование создаёт эффект неровной интонации повествования, передающей эмоциональное состояние лирического героя.

Конец ознакомительного фрагмента.