В маленьком кафе все столики были заняты. Однако, когда туда явился Михаил Семенович, ему тут же нашли свободный. Он пришел раньше назначенного Петьке часа и нервно поглядывал на часы. Только он заказал мороженое, как в кафе вошел немолодой мужчина, приземистый, широкоплечий, и сразу направился к столику Михаила Семеновича.

– Ну, что скажешь? – спросил вошедший, даже не поздоровавшись.

– В три часа должны подвезти.

Сидевшая за соседним столиком юная парочка – высокий красивый парень и тоненькая изящная девочка – насторожились.

Михаил Семенович вполголоса сообщил своему знакомому, что он обещал заплатить за баул двести долларов.

– Двести баксов! Ты что, совсем рехнулся? За что? Двести долларов! Нет, ты идиот! Я всегда знал, что ты идиот, но чтобы до такой степени! Да этот малый тебе бы его и за десятку отдал!

– Не отдал бы! Тот еще прохиндей! Он с меня только за комиссионные хотел полтинник содрать!

– Ну народ! Ну детки пошли! Предупреждаю, я эти двести баксов верну тебе, только если мои расчеты оправдаются. А так – не взыщи. Твоя инициатива – твои бабки.

– Ну нет, так не пойдет! – возмутился Михаил Семенович. – Ты же мне дал карт-бланш! Сказал, чтобы я любой ценой добыл тебе эту вещь, а теперь жмотничаешь!

– Я сказал – любыми средствами. Если б ты пришиб этого мальца в темном углу, я бы смолчал. Но двести баксов неизвестно за что… Идиот, надо было как-то облапошить парня, завести в темный уголок и отнять баульчик, а ты… Дурак дураком и останется.

– Я попросил бы!

– И не проси! – гнусно засмеялся собеседник Михаила Семеновича. – А ты хотя бы выяснил, кому эта старая жаба оставила баул?

– Ее зовут Капитолина Андреевна, интеллигентная пожилая дама, живет на Комсомольском проспекте.

– Это уже что-то… Ладно, черт с тобой, я поехал. И вот что, Мишка, попробуй-ка закорешиться с этим пацаном. Говоришь, он до бабок охочий?

– Вроде да.

– Тогда так и быть, я тебе возвращу твои бабки и еще дам на расходы, только ты его заинтересуй. Он нам пригодится. Все, я пошел, в шесть жду тебя на даче.

Минут через пять в кафе, запыхавшись, вбежал Петька.

– О, Михаил Семенович, простите, троллейбуса долго не было! Я всего на две минутки опоздал.

– Ладно, не имеет значения. – Михаил Семенович едва успел спрятать в бумажник деньги, полученные от его дурно воспитанного приятеля. – Мороженое будешь?

– Да, спасибо.

Петька поставил баул на пол, но Михаил Семенович схватил его и водрузил на свободный стул.

– Извините, – улыбнулся Петька.

– Да ничего, парень. – Он открыл баул и стал шарить в нем. Разумеется, вскоре он нащупал за подкладкой старый конверт. Петька сразу понял это по его лицу. Но Михаил Семенович ничего не сказал.

Петька в этот момент успел бросить взгляд на соседний столик, где сидела юная парочка. Паренек едва заметно кивнул Петьке.

– Слушай, Петр, у меня есть к тебе деловое предложение.

– Да?

– Для начала вот тебе двадцать баксов комиссионных и сто пятьдесят для Капитолины. Надеюсь, ты не обманешь старушку?

– За кого вы меня принимаете? – возмутился Петька. – Не надо мне никаких комиссионных, если вы меня жуликом считаете!

– Брось, брось, Петруша! А денежки спрячь, пригодятся. Я, понимаешь ли, хотел бы и в дальнейшем на тебя рассчитывать.

– В каком смысле?

– Ну, мне помощь иногда бывает нужна, а ты парень молодой, шустрый, и потом… – он таинственно понизил голос, – у Капитолины ведь наверняка еще старые вещи имеются, меня они очень интересуют, в особенности те, что были в этом бауле, понимаешь?

– А что ж вы с ней-то не договорились сразу?

– Да я пытался… И потом, знаешь, я, как этот баул увидел, сразу в него влюбился и предложил, сам понимаешь, непомерную цену, а потом уж отступать как-то некрасиво было… А старушка небось решила, что я сумасшедший миллионер и все такое… Так не мог бы ты эти вещички как-то подешевле для меня раздобыть, а, Петя?

У Петьки гулко билось сердце. Похоже, ему предлагают стать помощником обыкновенного жулика? Да нет, этот жулик не совсем обыкновенный, он, видимо, кладоискатель, причем клад ищет совершенно определенный, тот, который завещан Лавре. Ну и дела!

– А что делать-то надо, я не понял? – притворяясь дурачком, спросил Петька. – Упереть у старушки шмотки?

– Боже, Петя, что ты такое говоришь? Я прошу тебя… быть как бы посредником между мною и Капитолиной твоей. А еще я хотел бы, чтобы ты у нее побольше разузнал о той бабульке, что ей это старье оставила.