– Выключи!
– простонал Мортон.
– Нам скоро завтракать!

– Пусть поговорит. Вряд ли он скажет что-нибудь приятное, но рано или поздно нам все равно передадут.

– Внимание!
– сказал Зеннор, и Мортон возмущенно фыркнул, а я махнул рукой, чтобы он замолчал.
– Все вы меня знаете - я генерал Зеннор, командующий армией освободителей. Вы знаете, что я - добрый, вежливый и терпеливый.

– Ему бы романы писать!

– Тихо!

– И теперь пришло время в очередной раз проявить доброту, терпение и вежливость. Я узнал, что в нашей доблестной армии нашлось несколько трусов, решившихся на дезертирство. Я хочу, чтобы вы знали: это серьезное преступление, и наказание за него - смертная казнь...

– Еще бы! Как иначе удержать от развала эту гнилую армию?

– ...и я знаю, что никто из вас не хочет, чтобы эта кара постигла глупых молодых людей. Поэтому довожу до вашего сведения, что я решил продлить все выданные вчера увольнительные на двадцать четыре часа. Они действительны до двенадцати ночи. Ни один солдат, вернувшийся на базу до полуночи, не будет наказан. Я настоятельно советую жителям города объяснить это неразумным юнцам, которых вы прячете. Скажите им, пусть возвращаются.

С его лица исчезла фальшивая улыбка. Он приблизился к камере и прорычал:

– Скажите им, что после полуночи я уже не буду добрым, терпеливым и вежливым. Я введу чрезвычайное положение. Перекрою все дороги из города и обыщу квартал за кварталом, здание за зданием. Каждый дезертир, которого я поймаю, получит возможность выпить кружку пива и написать одно письмо домой. После этого он будет расстрелян! Вы все поняли? Это первое и последнее предупреждение. У вас есть время до полуночи. Больше я с вами цацкаться не стану, дезертиры. Считайте себя покойниками, если...

Я выключил телевизор.

– Как страшно!
– буркнул Мортон. У него был очень испуганный вид впечатлительного человека.
– Включи телек, досмотрим девочек.

Я включил. Но парад уже кончился, и показывали длинноволосого человека, который с энтузиазмом читал лекцию об индивидуальном мютюэлизме.

– Знаешь, Мортон, а ведь он имел в виду и нас.

– Не надо! Молчи! Я знаю - очередная серия космической оперы. Мне надо выпить.

– Не надо. Тебе надо посидеть спокойно, собраться с мыслями и помочь мне найти выход. Впрочем, что-нибудь слабенькое, вроде пива, не помешает.

– Извините, я невольно подслушал, - Стирнер появился в дверях с подносом, на котором стояли бутылки и кружки.
– Если не возражаете, я к вам присоединюсь. Жарко сегодня.

Мы сдвинули кружки и хлебнули пива.

– Есть новости из города?
– спросил я.

– Разумеется. Все поезда, покидающие город, проверяются патрулями, так что на поезде больше не выбраться.

– А шоссейные дороги?

– На них заставы. Над окраинами города летают машины на вертящихся крыльях...

– Вертолеты.

– Благодарю, я запомню это слово. Всех, кто покидает город, задерживают, заставляют прижимать пальцы к какой-то пластинке, которую помещают в машину. Потом отпускают.

– Очень мило, - пробормотал я.
– Проверяют отпечатки пальцев. Значит, днем нам не выбраться - наши отпечатки заложены в памяти компьютера. Придется ждать темноты...

– Не хочу показаться мрачным, - мрачно произнес Мортон, - но мне это все не нравится. Вертолеты, инфракрасные детекторы, пулеметные установки, смерть с неба...

– Понял тебя, Мортон. Слишком опасно. Надо найти другой выход.

Наш диалог прервало появление на экране велосипедистов, крепких парней с волосатыми ногами. У Мортона заклокотало в горле, но он утих, как только увидел на экране улыбающихся и машущих телезрителям девушек.

– У-у-у!
– закричал я, вскакивая на ноги.
– О-о-о!

– Вторая дверь слева по коридору.

– Заткнись, Морт. Это вдохновение, а не запор. Ты видишь гения за работой. Перед тобой - единственный человек на планете, знающий, как нам выбраться из города целыми и невредимыми.

– Как?

– А вот как!
– Я показал на экран.- Стирнер, садитесь за телефон и договаривайтесь с кем нужно. Нужно, чтобы сегодня к вечеру этот клуб выехал из города. Можно бы и раньше, но мы не успеем собраться.

– Куда собраться?
– воскликнул Мортон.
– О чем ты говоришь?

– Кажется, я понимаю, - сказал более сообразительный Стирнер.
– Вы хотите выехать на велосипедах. Но вас остановят.

– Нет, не остановят. Потому что ты угадал только наполовину. Мы загримируемся под девушек.