— Да, примерно так и думал. Крепко тебя шандарахнуло молнией. Ты не человек, а непонятное существо из железа. Идёшь к цели и рушишь всё перед собой.

Василий Иосифович, открыл шкафчик зеркальный на стене и достал бутылку коньяка.

Martell (Мартель), прочитал Вовка. Не плохо встречают сына вождя. Набулькал в пузатую рюмку, поболтал. Подержал в ладонях, согревая. Умеет. Опытный ценитель.

— Завтра играете с основным составом.

— Это они предложили или это вы, товарищ Сталин? — ну, ожидаемо.

— Я. Знаешь, почему? — отхлебнул, клопами запахло. Но ноздри щекочет, даже захотелось и самому приобщиться к дегустации, сомелье изображая.

— Нет. Боитесь, что мы разорвём их молодежку, и руководители Хорватии будут точить зуб на СССР? — чуть отошёл, чтобы не нюхать.

— Да плевать мне на эту Хорватию. Зуб. Выбьем зуб, если надо. Фашисты недобитые, так и норовят нож в спину воткнуть. Нет. Совсем по другой причине. Точно почти, как у тебя в мечтах. Нужно порвать, как ты выражаешься не пацанов желторотых, а взрослых, чтобы боялись и знали всегда, что русских нужно бояться. Именно не уважать, а бояться. Мы кошмаром для них должны стать. Чтобы сидели тихо под веником. И завтра ты свои пять копеек внесёшь. Нужно порвать этих усташей. Они ещё вчера с гитлеровцами в футбол играли. Надо показать, что мы Гитлера разбили … и их разобьём, — Василий допил коньяк, потянулся снова за бутылкой, но потом глянул на Фомина и отдёрнул руку.

— Я вас понял, товарищ Сталин. Согласен, на все сто. Приложу все силы.

— Во-во, приложи. Ты пообещай! — серьёзно так. Что должен сказать? Честное комсомольское, товарищ генерал-лейтенант, пацаны завтра порвут один из самых сильных клубов Европы.

— Обещаю, товарищ Сталин, что мы с ребятами сделаем всё, чтобы победить.

— Ну-ну. Иди, Фомин. Да, ты про ВВС-то думай. Понимаю, что молод. Так жизнь не завтра закончится. Квартиру в Москве дадим. В училище лётное поступишь. Как учишься-то?

— Закончил восьмой класс без троек, — уже с порога ведь вернул.

— Молодец, иди с ребятами поговори, да я и сам и Владимира Сергеича, что от ЦК с нами…

— Василий Иосифович, пожалуйста, не надо ребят заводить. Они и так всё понимают, только хуже сделаете, перегорят.

— Да, Фомин, крепко тебя молнией шандарахнуло, ты хоть осознаёшь, что и кому говоришь? Иди. Сам не приду и Сергеича не пуще. Но смотри мне! Не подведи. С тебя спрошу.

Фомин вернулся к себе в комнату, ребята уже ложились спать, комнаты были на восемь человек. Рядами кровати железные стояли.

Хотел пройтись по комнатам, собрать и переговорить с пацанами и Чернышёвым и одёрнул себя. Пусть выспятся спокойно. А то будут волноваться и ещё сон пропадёт, и будут завтра варёными ходить. Нет. Плавали, знаем. Любые накачки перед игрой всегда только вредят. И почему это чиновники от спорта не понимают и коммунисты всех мастей — большой вопрос. Так верят, в то, о чём говорят? Что вот вы обязаны победить, что на вас смотрит вся страна, что солнце завтра не взойдёт, если проиграете.

Утром спокойно разомнёмся без накачек, проведём небольшую тренировку на новых длинных шипах на раскисшем поле. Это ведь какой козырь. А перед матчем уже в туннеле скажет: «Да, мужики, всё забываю вам сказать, что играем мы сегодня не против Молодёжки, а против самого „Динамо“ (Загреб). Но нам это без разницы, наш первый состав били, „Партизан“ разгромили, а этих фашистов уж и подавно обыграем. Сегодня начнём от обороны. Они на своих коротких круглых шипах будут скользить. Потеря мяча, сразу обработать и дальней передачей вперёд. И ещё мяч будет мокрый и тяжёлый потому, на голову не принимать, ни при каких обстоятельствах, ну разве чуть в ворота подправить. Да, ребята и за ногами смотрите. Это Европа. Тут играют ещё грязней, чем у нас. Защита „Спартака“ по сравнению с этими костоломами, это просто белые пушистые котики. Все, мужики, порвём фашистов».

Поле было замечательным. Наверное, ни одного даже близкого по качеству нет в СССР. Ещё до разноцветных полос травы не доросли, но травка была зелёная и очень аккуратно подстрижена. То есть, явно машинкой специальной косили, а не косой. Да и на пятачке перед воротами была трава, пусть и чуть реже, с небольшими проплешинами. Интересно, это климат или тут очень хороший мастер занимается газоном. Нужно будет откопать кусок травы и посадить где-нибудь с краешку на «Динамо». То, что сейчас на центральном стадионе Страны Советов, назвать газоном-то язык не повернётся. Нет, понятно, что там проходят чуть не ежедневно матчи из-за того, что почти все московские команды играют на «Динамо», но всё же, вдруг дело и в траве тоже.

Стадион был забит. Если тридцать тысяч вместимость, то тридцать и пришло. Свободных скамеек нет. Гул стоит и дым над трибунами. Хоть и проходит игра под открытым небом, но тридцать тысяч человек одновременно закурили, а давление низкое, как в белом мареве стадион. С погодой загребчанам повезло. Вчера был дождь, и утром ещё морось стояла, но после обеда откуда-то с северо-запада подул правильный ветерок, и тучи с дождём поволокло на Албанию, а тут к шести вечера, на которые матч и назначен, практически ясное небо и солнышко принялось сушить стадион. Своим — местным хотело помочь.

Поздно пить боржоми. Как там, написано на чьём-то памятнике: «В жизни все приходит с опозданием, кроме смерти». В этот раз солнце опоздало. Зрителям хорошо, тепло лето — солнышко, а вот футболистам точно противоположный знак в этом уравнении. Влажно, душно, от поднимающихся испарений, а поле скользкое и вязкое. Подбросили монетку, и первый удар достался хорватам. Стадион повернут не с востока на запад, а с юга на север и выбирать половину, чтобы солнце слепило в глаза сопернику, не имеет смысла, солнце всем мешать будет одинаково.