Эрих заскрежетал зубами и сжал кулаки. В кончиках пальцев опасно собиралась магия, готовая вот-вот сорваться. Он медленно вдохнул и выдохнул, пытаясь усмирить силу в руках. Эта собака так и норовила напомнить ему о совершенной ошибке. Ужасно хотелось стереть самодовольную ухмылку с его лица. Но положение Эриха и так было шатким. Допустить еще одну оплошность он не мог.

— Не сомневайся, — процедил Эрих. В пальцах приятно покалывала магия, которую ему пришлось подавить.

Кайцер скептически ухмыльнулся, скривив тонкие губы, кивнул и медленно скрылся из трактира. Исчез так же внезапно, как и пришел.

— Вот ведь высокомерная задница, — выпалил ему вслед Варо. — Запустить бы в него боевым зарядом. Нет, ты видел, а…

— В одном он прав, — резко отрезал Эрих. — Нам нельзя отсвечивать. Особенно мне.

Эрих зло допил настойку, поднялся и направился в свою комнату. Блондинка за соседним столиком спохватилась и попыталась увязаться следом, но тут же отшатнулась, встретившись с его глазами — страшными, черными и полными непроглядной тьмы.

Глава 4

Я разлепила тяжелые веки и чуть не вскрикнула.

— Проснулась, внученька? — елейным голосом протянула старуха.

Она стояла рядом с кроватью и буравила меня непроницаемым взглядом. Ее потрескавшиеся губы расплылись в улыбке, но глаза остались колючими.

— Боже, — пробормотала я. — Как вы меня достали.

— Что-что, милая? — наигранно ласково переспросила бабка.

— Говорю, утро доброе, бабулечка.

Я опустила с кровати ноги, голова трещала, по телу словно катком проехались. Ядреной же дрянью меня обдала старуха. Я осмотрела себя. Мои волосы были черными, а значит, я все еще в чужом теле. Кажется, пора признать, что меня все-таки выкинуло в другой мир, и моя душа каким-то немыслимым образом попала в чужое тело. Просто уму непостижимо!

Я оглядела обстановку. Это была не таверна, а частная изба. Взгляд судорожно выделил отдельные детали: высушенные травы, развешенные на стенах, неубранные крошки на столе, две ветхие кровати у стены, печка, потемневшая от копоти. Очень скромное убранство, даже бедное.

— Ну и проказница ты у меня, внученька, — сказала старуха, накрывая на стол. — Удумала же среди ночи пойти купаться.

Я устремила на бабку сердитый взгляд.

— Могу еще сходить, — проворчала я, — если вы мне не объясните, что здесь происходит.

Бабка перестала возиться с едой и замерла, уставившись на меня. На мгновение в ее тусклых глазах мелькнуло недовольство, но через секунду лицо смягчилось, и губы тронула легкая улыбка.

— Внученька, — мягко произнесла она, — ты себя странно ведешь. Кабы худого то не вышло, а? Запрут ведь в желтый дом, и что тогда?

— В какой дом? — переспросила я, садясь за стол.

Перед новым побегом я решила предусмотрительно поесть. С голодным желудком далеко не убежишь.

— Дом для умалишенных магов. Запрут, ноги-руки повяжут и будут иголками в голову тыкать.

Я ошарашенно приоткрыла рот от представившейся картины, по спине пополз неприятный холодок.

— Так что ты давай, приходи в себя, внученька, и становись нормальной, — бабка многозначительно сверкнула глазами. — Ротик то прикрой, — старуха хлопнула пальцем по моему подбородку, отчего мои зубы клацнули, — муха залетит.

Меня бросило в дрожь. Мало того, что похитили из родного мира, да что там мира, из собственного тела вытащили и всунули в это. Так теперь еще и угрожали отправить в дурку.

Я решила прикусить язык и много не возникать, пока во всем не разберусь. Старуха очень странная, маскируется под добренькую, но злая сущность постоянно прорывается. Словно волк пытается натянуть на себя овечью шкуру, но серые уши и клыки все равно торчат.

Я поковыряла в тарелке с какой-то похлебкой из овощей. Пахло вкусно и вроде съедобно. Надеюсь, хоть в еду старуха ничего не подсыпала. Взгляд упал на вид из окна — огромное дерево с зелеными листьями раскинулось прямо рядом с домом, в небольшой клумбе цвели желтые цветы.

— А где снег? — удивилась я.

— Так он только в горах, внученька, — старуха торопливо укладывала вещи в чемодан. — Ешь быстрей. Скоро извозчик приедет.

— А вы куда собираетесь, бабуля? — задумчиво поинтересовалась я, видя с каким энтузиазмом она складывает одежду.

— Ты что же забыла, внученька? Учеба то началась уже, пора возвращаться в академию. И так на два дня опоздали, — протянула старуха, скалясь.

Я поперхнулась кусочком моркови от открывшихся перспектив и зашлась кашлем.