Я медленно двинулась к нему, едва успев сделать вдох, когда он стукнул костяшками пальцев по двери Новы.

Пожалуйста, боже, нет.

Он потеряет работу. Будет опозорен. Это испортит всю его жизнь.

Я заставила себя войти в дверь вслед за ним и шагнула в большую комнату. Здесь был темно-красный ковер, дубовая мебель и длинное окно, из которого открывался вид на Огненную Территорию вдалеке. Нова подняла взгляд от своего стола, ее пальцы были сцеплены вместе, а на лице застыло напряженное выражение. Каждый орган в моем теле был словно обмотан колючей проволокой.

— Прошу прощения, что позвала вас обоих так поздно, но, боюсь, я должна следовать протоколу по вопросу, который недавно стал известен. — Нова жестом пригласила нас сесть в два кресла, стоящие бок о бок перед ее столом, ее взгляд метался между нами, словно она что-то искала. Я сохраняла нейтральное выражение лица, ожидая ее объяснений и стараясь не паниковать. Но, черт возьми, я паниковала. Орион, вероятно, мог слышать мой пульс так же громко, как и свой собственный.

Нова встала, подошла к принтеру напротив своего стола и взяла что-то с лотка. Она вернулась на свое место, и каждый волосок на моем теле встал дыбом, когда она положила перед нами фотографию.

Это было вчера вечером. Орион наклонился ко мне, чтобы поговорить, и на моем лице появилась глупая улыбка, когда я смотрела на него из-под ресниц. Хуже всего то, что моя рука лежала на его руке, а перед нами стояла шеренга пустых бокалов.

Нет-нет-нет-нет-нет.

Орион прочистил горло, поднял фотографию, затем бросил ее обратно со вздохом смеха — как он сейчас может смеяться?

— Да, я знаю, что это смешно, — сказала Нова с усталой улыбкой, и я посмотрел на нее в замешательстве. — Но, боюсь, я должна услышать это от вас обоих.

— Услышать что? — промурлыкала я, нарушая молчание, и Нова посмотрела на меня.

— Объяснение этому.

— Это очевидно, не так ли? — притворился Орион. — В свой день рождения я попал в засаду, устроенную Вега. Особенно эту. — Он вздохнул, как будто это было не в первый раз, и я быстро подхватила, смущенно опустив голову, чтобы подыграть ему.

— Очевидно, официантке заплатили, чтобы она сделала несколько уличающих фотографий мистера Акрукса прошлой ночью, — объяснила Нова.

— Да, он был там. У него была тяжелая ночь, и, как вы знаете о моей ситуации с его отцом… — Орион запнулся, и Нова быстро кивнула.

— Конечно, больше ничего не говорите, — сказала Нова. — Боюсь, что фотографии мистера Акрукса уже попали в прессу. Ваша фотография с мисс Вегой, насколько я знаю, попала только на Фейбук, но вы должны сделать все возможное, чтобы убрать их как можно скорее. Вы же знаете, как могут разрастаться слухи.

— Конечно, — согласился Орион.

— Итак, мисс Вега, — сурово сказала Нова, переведя взгляд на меня. — Вы последовали за своим профессором в клуб? Это очень неуместно, вы понимаете?

— Да, — сказала я, низко склонив голову и изображая стыд.

— Так почему же студентка проявляет к вам такой интерес, профессор? — спросила Нова.

— Возможно, вам стоит спросить об этом у нее, — легкомысленно ответил Орион.

— Мисс Вега? — Нова надавила. — Не хотите ли вы объяснить?

Я сделала вдох, готовая действовать как можно лучше, так как румянец горел на моих щеках, помогая моему делу.

— Я влюбилась в него. — Я прочистила горло, глядя куда угодно, только не на Ориона.

Нова вздохнула, повернувшись к нему.

— Ну, это не в первый раз, не так ли? Что мы будем делать с твоим лицом. — Она усмехнулась.

— Я попробую отрастить более густую бороду, — насмехался Орион, а я жевала внутреннюю сторону щеки, чувствуя, как глаза Новы обшаривают меня.

— Возможно, жена была бы лучшим вариантом? — поддразнила Нова. — Я думаю, профессор Престос все еще не замужем, может, тебе стоит пригласить ее на свидание? Вы были бы прекрасной парой.

Мои внутренности сжались, а руки сжались на ручках кресла.

— Я встречаюсь с Франческой Скай, — легкомысленно сказал Орион, и моя челюсть сжалась, хотя я знала, что это ложь.

— О, я люблю эту девушку. Она была такой яркой студенткой, — мечтательно сказала Нова, и я постаралась не сломать зуб. Нова посмотрела на меня, наклонившись ближе. — Я знаю, что в твоем возрасте это нормально — испытывать желания. И твои гормоны, должно быть, сходят с ума.

— Мне восемнадцать. Я уже далеко не в пубертатном возрасте, — твердо сказала я, мне не нравился ее покровительственный тон.