– Вообще-то примерно на сто килограмм ошиблась.

– Да твой огромный рюкзак столько и весит, я уверена! Вот и как ты не подумал взять с собой кепку? На фига тебе такой огромный рюкзак вообще нужен?

Я пожал плечами, поправляя лямку своего «огромного рюкзака». Мне нравилась его вместительность. Если что, всегда оставалось свободное место, чтобы положить туда что-то нужное. Или ненужное, но такое желанное. Как-то раз гулял по парку и наткнулся на стоящий рядом с игровыми автоматами, где нужно вытаскивать игрушки, старый обшарпанный шкаф с полками. На них лежали книги, а висевшая на нём табличка сообщила о том, что тут происходит чудо под названием «буккроссинг». Ну естественно без нескольких кило книг я оттуда не ушёл. Меня снова обыскались друзья, Саша опять вопила, какой же я бестолковый, а я шёл счастливый, потому что урвал такую добычу! Правда, на место, вроде как, я книги не вернул и от себя так ничего и не положил, но зато полностью прочитал все истории. Тогда я не особо любил читать, но тут было дело принципа, и с тех пор если уж брался за книжку, то не мог от неё оторваться, пока не дойду до конца.

– Ребят, не знаете, «455» марик не проезжал ещё?

Я обернулся на незнакомый голос. Сзади меня стоял запыхавшийся парень с чёрными взъерошенными волосами. Мой взгляд сразу же упал на его красные кеды, затем на разодранную штанину, но мне показалось, что так откровенно пялиться не прилично, и я вернул взгляд обратно на его лицо. Парень растерянно смотрел то на меня, то на Сашку. Она, приподняв передний край панамки, на секунду прищурилась, поджав губы.

– Нет, не проезжала, – ответила, сложив руки на груди, – мы её тоже ждём. Будет, – посмотрела на наручные часы, – через две минуты.

– Какая точность, – улыбнулся парень.

– Люблю быть в курсе событий, – улыбнулась в ответ Сашка, а я стоял и смотрел на них, поправляя тёмные очки, и вертел головой, будто наблюдая за скачущим мячиком в настольном теннисе. – Я Саша, – она протянула ему свою руку с длинными чёрными ногтями. Тоже мне – готка!

– Оу, а я… – он потёр ладонь об болотного цвета майку и поздоровался с Сашей рукопожатием, – Андрей.

Я обратил внимание на его татуировку, покрывающую плечо и предплечье: сухие ветви деревьев, без единого листочка. Интересно, он что-то определённое вкладывал в этот рисунок? Какой-то смысл. Слышал, что любой, кто делает тату, присваивает ей особую задумку, знак, историю. Что могло означать сухое дерево? Осень? Болезнь? Он умирал? Да вроде выглядел довольно крепким парнем. Коренастым. Коренастый – от слова «корень». У дерева есть корни. Может, это как-то связано? Да ну, бред какой-то…

Я почувствовал, как меня пихнули в бок.

– Приём! Может, ты тоже поздороваешься? – Саша смотрела на меня выжидающе, и я снова повернулся к Андрею.

– Кеша, – протянул ладонь, и тот пожал её холодной – блаженство! – рукой. – Приятно познакомиться.

В этот момент мне показалось, что он и правда дерево, а я зацепился за него, как летающий по городу полиэтиленовый пакетик, и не мог оторваться. Дело в том, что я даже не мог понять, а хотел ли? Возможно, виновата спасительная прохладная рука в полуденный зной.

– Мне тоже, – тот задумчиво уставился на меня, разглядывая лицо, и я понял, что он мне кого-то напоминает. Будто я уже видел этот взгляд, родинку под правым глазом, густые тёмные брови, слегка вздёрнутый нос, и только голос совершенно был мне незнаком, а я многое запоминал на слух, так что, решив, что это просто дежавю, мотнул головой, чтобы развеять пробирающиеся в голову ненужные мысли. – А это что? – Андрей кивнул на то, что осталось от фруктового льда в моей левой руке. Чёрт, я к нему так и не притронулся.

– Эм… Лучше тебе не знать, – усмехнулся я и, наконец выскользнув из чужой руки, направился к мусорке, чтобы выбросить пакетик, наполненный не выполнившим свою роль в жизни соком.

– Ребята, вон маршрутка! – крикнула Саша, подбегая к краю дороги и старательно махая рукой водителю.

Когда «консервная банка» подъехала, мы протиснулись внутрь, но свободных мест оказалось только два, поэтому Андрей пошёл вперёд и сел рядом с водилой. Я же, как только уселся рядом с Сашей, занявшей привилегированное место у окна, достал ещё холодную бутылку с водой и сделал несколько глотков, готовясь к сложному испытанию – полтора часа езды на задних местах маршрутки по не самым ровным дорогам России.

– И что это такое было? – тихо спросил я у Саши, опустив полотенце с головы на шею и приподняв бровь. Она всучила мне деньги за проезд, и я, добавив от себя, передал их вперёд.

– Ты о чём? – как ни в чём не бывало, спросила Саша, доставая из матерчатой сумки спутавшиеся белые наушники.

– С чего это вдруг ты решила познакомиться, – кивнул вперёд, и машина тронулась, – с ним?

Лохматая макушка находилась напротив меня. Андрей что-то спрашивал у водилы, тот отвечал, они оба посмеялись, и так повторялось раз за разом, раз за разом, поворот за поворотом. И тут я понял, что не услышал ответ Саши, а в моём левом ухе уже играла какая-то попсовая музыка со знакомой спокойной мелодией, которая слишком сильно резонировала с моими неспокойными мыслями.

– Ты меня не услышал, да? И ладно, – правым ухом разобрал слова Саши, положившей на моё плечо голову, сняв панамку. Не услышал, но, наверное, всё понял.

Всю дорогу я надеялся, что этот Андрей не будет ехать с нами до конца. Потные дачные люди с замызганными пакетами и вёдрами, в которых я даже не хотел знать, что лежало, постепенно выходили, пыльный город постепенно оставался позади, а меня постепенно начинало всё больше тошнить, и я уже даже не был уверен на сто процентов, от чего именно. Вода не особо помогала, как и слабый ветерок из люка сверху. Саша уже откинулась назад, положив голову на спинку сиденья, и я решил, что пора пересесть вперёд – где не так сильно укачивает. Нас осталось в маршрутке всего четверо, так что я никому уж точно не помешал бы. Сев прямо за водителем, я прилёг на три кресла, стоящие в ряд, и подложил под голову рюкзак. Закрывая глаза предплечьем от палящего в окно солнца, я успел заметить на себе взгляд Андрея, повернувшего в мою сторону голову на пару мгновений. Мне хватило их, чтобы снова загнаться и начать размышлять, где же я его видел?