– Когда тебя выпишут?
– спросила меня Дина, когда я уже со всеми обнялась.

– Надеюсь, что завтра. Доктор не сказал мне об этом, да и сразу мне не пришло в голову, спросить об этом.

– Что значит завтра? Что ты такое говоришь?!
– вмешалась в разговор мама.
– Рано тебе еще выписываться, ты еще слабенькая.

Я пожала плечами, мне уже было все равно. Хотя, оставаться в больнице не хотелось. Во всем теле чувствовалась усталость. По тому, как все на меня смотрели, я поняла, что с моим лицом что-то произошло. С ужасом вспомнила, как маньяк меня бил по лицу.

После того, как очнулась в больнице, я была настолько рада, что жива и уже не замечала боли нигде. А теперь, ощущалась острое покалывание во всем, как будто ломило кости.

– Тааак! А щто у нас здес праисходит а? Кто вас всех сюда прапустил? Бальная нужьдается в пакои, ви пониаете щто я говорю?
– в палату зашел мой лечащий врач и, оглядев помещение, покачал головой.

– Ну, доктор, как же мы можем не навестить нашу кровиночку?
– спросила мама.

– Канешна можити, но нада же по двои или по одному прахадить. Давайте, пращайтесь и ухадити, - спокойно попросил доктор.

Понемногу все стали уходить из палаты, по очереди прощаясь со мной. Последним был шеф:

– Олег Викторович, а где ОН?
– спросила я у него, делая акцент на последнем слове так, чтобы был понятно, кого я имею ввиду.

– Он в коридоре. Молчит. Ни слова не сказал, как узнал про тебя. Ждет, когда все выйдут. Думаю, сейчас войдет.

Я осталась одна. Через пару минут появился ОН. Пуртов Давид Сергеевич. Моя любовь. Тот, благодаря которому, мои глаза сияют.

Он стоял возле двери, не решаясь подойти. На нем была рубашка и джинсы, а сверху накинут белый халат.

Не прошло и минуты, как он подошел ближе ко мне.

– Вера, если бы тогда не ушла… - начал он, взяв мои руки и глядя мне прямо в глаза.

– Не будем об этом. Ничего не изменить.

Я говорила спокойна, хотя волнение было. По его виду, можно было догадаться, что он сильно переживал. Он смотрел на меня с грустью и болью, которая давила на него изнутри.

– Он погиб, - тяжело выговорила я.

– Он все равно бы погиб! Я бы не допустил, чтобы он остался живым!
– он крепко сжал мои руки.

– Что ты такое говоришь?!
– я вскрикнула, одновременно от боли и от его слов.

– Ничего. Прости. Я просто не мог найти себе места. Если бы я был рядом, ты бы не была сейчас здесь! Я не прощу себе этого…

– Давай не будем гадать? Если бы, да ка бы. Это уже случилось. Нужно принять этот факт и научиться жить дальше.

– Эх, Кузнецова! Что ты со мной делаешь? Я никогда таким не был.

– Пуртов, я люблю тебя, - произнесла в ответ.

Давид потянулся ко мне и нежно поцеловал меня в губы.

Десять минут мы провели с ним вместе, здесь, в больничной палате. Он гладил мои руки и обнимал. В этот момент, мне было неважно, что со мной. У меня были крылья любви. Мне ничего не страшно. Я все могу.

– Да ви щто, издиваитись надо мной щто ли? Бальной отдых нужин!
– снова раздался голос доктора. На самом деле, в нем чувствовалась доброта.

– Я еще приду, - сказал Давид и поцеловал меня.

Молча, с улыбкой, провела любимого взглядом.

Удивительно, как быстротечно время. Как быстро пробегают дни. Но, я заметила, что счастливые дни пролетают, а не проходят. Значит, все эти две недели я была очень счастлива. Потому что не поняла, как уже наступил первый месяц лета.

Из-за своего тяжелого состояния, я не смогла присутствовать на суде. Но меня с Димкой все равно развели. В этот день, вечером мне позвонил мой, уже бывший, муж и пожелал мне счастья. В его голосе чувствовалась искренность. Я верила ему и в ответ поблагодарила его за прекрасные годы супружеской жизни. На этом все. Эту страницу своей судьбы я со спокойной душой перевернула.

Давид настоял на том, чтобы я эти две недели не выходила на работу. Мне была приятна такая забота. Несмотря на тяжелый график, он приезжал ко мне каждый день, иногда даже по два раза. Тщательно следил, чтобы я принимала таблетки, заполнял холодильник свежими продуктами.

Любовь к нему была особенной. Пуртов не был разговорчив и, я не всегда знала, о чем он думает. Но разве мужчины должны быть болтливыми? Он говорит своими поступками и отношением ко мне. Такой заботы и тепла я не получала от Димы. Хотя, ведь и его я тоже когда-то любила.