Красивая.

– У тебя красивые волосы, - прошептал я. Ее волосы были рекой золотистого шелка. Мне нравилось чувствовать их на пальцах. Я снова легонько дернул ее за локон и увидел, как алый румянец залил ее шею и щеки от моего признания.

– Мои пальцы так и чесались прикоснуться к ним, пощупать. Такие шелковистые. 

Это было неосмотрительно с моей стороны, но я был импульсивным ублюдком, и теперь, когда мы оба упали в кроличью нору, я не мог остановиться. Я поднес прядь волос к носу и вдохнул. Я улыбнулся сладкому аромату роз. Я также уловил намек на персики.

Я улыбнулся этой мысли. - Они напоминают мне солнечный свет. И твою киску. Но эту часть я приберегу для себя.

Все еще держа ее в плену, я кивнул в сторону подноса и потребовал, чтобы она доела свой завтрак.

Я вдыхал. Она выдыхала.

Я вдыхал. Она выдыхала.

Это был танец, два сердцебиения дышали в симфонии.

Что за странный способ, но не было других слов чтобы описать это.

Я не был гребаным поэтом, но, черт возьми, у Валери был способ заставить меня хотеть описать ее как стихотворение. Она молчала, но глаза ее были громкими. Она говорила своим прикосновением, а взглядом рассказывала безумную историю запретной страсти. Она была молчаливой, живой, дышащей поэзией.

Мои руки сжались от этой мысли. Что она со мной делает?

Я лизал и поедал ее киску лишь раз, и вот я здесь, сам как киска.

Я чуть не рассмеялся над этим. Я, Виктор Иваншов...киска? Мне нужно было, чтобы кто-то ударил меня.

Пока она ела, я играл с ее светлыми волосами, чувствуя шелковистые пряди между пальцами и желая запомнить ее запах.

– Ты хорошо спала прошлой ночью? - спросил я, ухмыляясь этим словам.

Тебе снился... я... мы...как мой язык ласкает твою киску?

У нее перехватило дыхание, и я понял, о чем она думает. Бинго, детка.

Если бы она только знала...что ее прекрасный, грязный сон был реальностью.

Но так для нее будет безопаснее, если она не будет знать.

Когда ее дыхание сбилось и она густо покраснела, я произнес свое маленькое признание. - Я плохо спал. Я был довольно...расстроен.

Валери склонила голову набок, не понимая моих слов. Мне нравилась искорка смущения в ее глазах. Поэтому я оставил всё, вместо того чтобы вдаваться в подробности.

Она не должна была знать о моей маленькой болезненной дилемме прошлой ночью, той, что у меня между ног.

В конце концов я отпустил ее волосы. Мне показалось, что я оторвался от тепла и облился холодной водой.

Но пора было уходить. Время для кое чего другого, вместо того, чтобы позволять моей одержимости этой молчаливой мышкой овладевать моей жизнью, днем и ночью.

Мне нужно было на чем-то сосредоточиться. Валентин Солоник. И все же я был здесь, болтал с его женой и крал прикосновения.