Дева в бирюзовом платье кокетливо хихикнула.

– Говори тише, - свирепо отозвался «милый», - Ладно, Элина, я сам виноват. Я давно должен был сказать тебе: я помолвлен на леди Уинифред Говард.

Внутри Элины словно всё сжалось. Ей было больше не до шуток и бездумных фразочек.

– Как? Роберт, разве ты не любишь меня? – с горечью выдавила она эти жалкие предложения, догадываясь об ответе.

Молодой человек взял обескровленные руки грациозной шведки и отошёл в столь трогательном союзе подальше от основного места действия.

– Дорогая, любимая Элина, пойми, я – герцог, а о твоём происхождении мне неведомо. Я обязан жениться на более… подходящей моему статусу женщине… Это всё ради будущих детей, Элина! Да, я люблю тебя, я никогда не забуду тебя, но, чёрт, ты и сама всё понимаешь. Прости. Давай останемся добрыми друзьями.

Доселе счастливый взгляд Элины теперь был застелен призрачной пеленой. Девушка ничего перед собой не видела и не осознавала в полной мере реальность происходящего. Она с глупым и безучастным видом продолжала выслушивать оправдания сэра Кавендиша, о распутном нраве которого не слыхал разве что глухой.

Элина с силой выдернула кисти с тонкими и длинными, идеально подходящими для игры на фортепиано, пальцами из обёрнутых в кожаные перчатки рук «любимого».

– Элина, не злись! – фальшивым отчаянным тоном бормотал Роберт.

– Оставь меня! Мы никогда не будем друзьями! А ведь я пришла сюда только из-за тебя! Ненавижу тебя и твои прекрасные лживые, как у гадюки, глаза!

Элина не следила за реакцией герцога: оскорблённая барышня закрыла лицо маленькими ручками и мигом улизнула из ненавистной залы, чтобы никто из окружения не увидел её слёз.

Разочарованная красавица вбежала по винтовой лестнице наверх и оказалась в комнате совершенно иной конфигурации. Посреди помещения, у противоположной Элине стены стоял на редкость изысканный камин, а источаемое им пламя озаряло большую часть холла. У остальных стен, покрытых модными аировыми40 обоями в полоску, мостились несколько штук торшеров с вычурными абажурами, а также лакированные консоли из тёмного дерева с изогнутыми ножками. Знатные гости разбились на небольшие группки. В воздухе чувствовался табачный дым, смешанный с цветочным ароматом дамских духов. Повсюду люди хохотали и обсуждали городские сплетни вперемешку с философскими доктринами, а на губах их не высыхали капли абсента. Стоял невыносимый гул. Это место идеально подходило для того, чтобы спрятаться ото всех и себя в том числе, затерявшись в толпе.

***

Вконец забывшись и растворившись среди баронов, герцогов, виконтов, маркизов, графов и их жён, Элина, будто сквозь сон – галлюцинация? – почувствовала, как некий господин аккуратно взял ей за руку и повёл куда-то в сторону правого входа, откуда изначально пришла юная леди.

– Дорогая, как вы здесь очутились? Я вижу, вы переоделись. Должен сказать, вам так даже больше идёт. Правда, немного провинциально. Но в моём вкусе.

– Сэр… сэр Невилл? Это вы? – не обращая внимания на сказанное виконтом, медленно, с сильным шведским акцентом выговаривая слова, молвила Элина.

– Да, а вы чуть снова меня не забыли? Как вижу, вы здесь неплохо проводите время, - с лёгкой усмешкой заметил Реджинальд, - Жду вас ровно в девять часов за дверью номер 568.

– Что?

Но никто не отозвался: собеседник будто бы испарился. Девушка осталась стоять в одиночестве, облокотившись на ледяную стену старинного замка.

***

Опомнившаяся от стука курантов Элина с испуганным лицом, сломя голову, помчалась на четвёртый этаж поместья лорда Гамильтона.

Отыскав дверь с готическими коваными цифрами, образующими заветное число «568», Элина, сперва робко постучавшись, вошла.

Пред ней во всей своей натуральной красоте представилось обмякшее тело сестры. Элину это удивило и, одновременно с тем, озадачило, но, неспособная размышлять трезво, она резво приблизилась к Маргрет.

– О, это ты, Элина? А где же Реджинальд? – завозилась, словно майский жук, заволновавшаяся Маргрет.

– Я не знаю, и мне, если честно, дело до этого нет.

– А как ты тут оказалась?

– Позвали, а я пришла.

– Вот оно как. Ох, сестрёнка, мы так давно не лежали вместе на одной кровати. Иди ко мне.

Элина задумалась, но потом отпустила предрассудки и взрослые обязанности, разрешив себе немного подурачиться. Она принялась расстёгивать платье.

– Элли, давай я тебе помогу.

Маргрет встала на колени, стянула с сестры платье и расшнуровала корсет.

– Ложись.

Элина прилегла на ложе и уголком глаза заметила, как близняшка смотрит на неё.

– Что ты там не видела?

– Ей-богу, полюбоваться нельзя?

Элина промолчала.

Спустя минут пять девушек начал пробирать холод, просачивающийся из полуоткрытого окна, вынудив их крепко обняться.