Я учту это, – ответил Говард и посмотрел на нее долгим взглядом.

Они медленно обошли церковь, постояли у высокого алтаря, который произвел на Анну большое впечатление.

Вознесение святой Марии Магдалины, – произнес Говард негромко, указывая на скульптурную работу над алтарем.

Они не спеша пошли к выходу. Когда они спускались по мокрым ступеням, Говард сказал:

Первый камень этой церкви при реставрации заложил Людовик Пятнадцатый.

Сам король! – изумилась Анна.

Они опять оказались на площади. Снег перешел в холодный дождь, и они, смеясь, побежали к машине. Оказавшись в машине, оба поняли, что промокли, но были довольны прогулкой. На минуту воцарилась тишина. Неожиданно для себя Анна сказала:

Послезавтра я уезжаю.

Затем несколько неуверенно продолжила:

Но мы могли бы общаться.

Говард слушал, не перебивая, но складывалось впечатление, что он уже все решил. Он вежливо дал Анне возможность закончить фразу и протянул визитку.

Здесь все мои координаты, чтобы связаться со мной.

Машинально просмотрев карточку, Анна прочла: «Noble». Он понял и вздохнул:

Мой отец несколько оригинальный человек, хотя не без оснований. Он дал мне второе имя, которое означает «благородный, дворянин».

Вы действительно похожи на рыцаря с благородными манерами! – воскликнула Анна.

О, теперь ваша очередь делать мне комплименты! Между нами установилось равновесие. Один – один, – заводя машину, весело отреагировал Говард.

Вы подвезете меня до метро? – попросила Анна.

Мадам, вам надоели автомобильные прогулки по Парижу, и вы решили укрыться в метро?! – пошутил Говард.

Она не нашлась что сказать, только покраснела, на этот раз от смущения.

Так где мы обитаем? – спросил он, разворачивая машину.

Она назвала отель.

Достойное место.

Говард беззлобно забавлялся ее смущением, но в то же время взял на себя обязанность негласно опекать Анну.

К отелю они приехали быстро. Говард открыл дверцу, и Анна вышла из машины.

Я не прощаюсь надолго, – сказал он и погрустнел.

Ее телефона он не взял и сожалел об этом, но решил, что будет ждать ее звонка.

Распахнув дверь отеля, Анна обернулась. Машина еще не отъехала. Говард ждал, когда она войдет в отель. Их глаза встретились, и Анна поняла, что в Париже какая-то незримая нить связала ее с этим мужчиной.

Бонжур, мадам, – приветствовала ее Люси в холле.

Бонжур, – оживленно ответила Анна.

Какой интересный мужчина! – восхищенно и очень по-женски произнесла Люси, на мгновение забыв, что она на службе.

«Умеют француженки распознать мужчину в одно мгновение», – подумала Анна.

Они одновременно улыбнулись друг другу, и Анна пошла к лифту.

Старая Дама сидела в своем любимом кресле. Книга соскользнула с ее колен и упала на пол, но это не отвлекло ее от раздумий. Она думала об Анне – как она там, в далекой стране. Эти мысли переплетались с мыслями невеселыми. Старая Дама чувствовала свой скорый уход из такой долгой и теперь кажущейся такой короткой жизни. Ее здоровье резко сдало, и она понимала: пора. Больше всего теперь ей хотелось услышать о чем-то радостном, и она с нетерпением ждала Анну, которая всегда с воодушевлением, входя в ее дом, приносила свежий глоток хорошего настроения и интересные новости.

* * *

Говард ехал к своему отелю. Сегодня ему как никогда не хотелось нарушать созданную Анной атмосферу, которая сопутствовала ему с самого утра. Поднявшись в номер, он принял душ, переоделся, посмотрел в зеркало и увидел свежее лицо, блестящие как-то по-особенному синие глаза.

Наступил вечер, и он спустился в ресторан. Мягкий свет, хрусталь, идеально вышколенные официанты, хорошо подобранный музыкальный репертуар. Обстановка настраивала на романтический лад. Начали собираться люди, тихо переговариваясь между собой.

Он сел в мягкое кресло у столика и заказал Шато Лафит.

Говард любил красные вина и знал в них толк. Сегодня был особенный вечер. Он не хотел расставаться с образом Анны, вспоминая мельчайшие детали. Говард был поклонником красоты, в чем бы та ни проявлялась. Новая знакомая приятно удивила его внешней и внутренней безыскусственностью. Он вспоминал ее красивые руки, овальное лицо с налетом гордости, смягченное обезоруживающей улыбкой. Она словно сошла с полотен XVIII века и затерялась в современном мире. Он обратил внимание, как Анна гармонично вписывалась в декор XIX века и удивительно смотрелась в храме, но и современный город не лишал ее привлекательности. Тонкий аромат духов, – он сразу определил «Шанель Коко Мадмуазель», – очень шел ей, подчеркивая ее достоинства. «В рождественские дни Бог сделал мне подарок», – отпивая глоток вина, подумал Говард.