Шрифт:
Когда я прекратил поток его воспоминаний сегодня, не желая начинать привязываться к предательнице, он насторожился. И не знаю, понимал ли всё, что я ей сказал, но само наше общение и главное для него – её реакция не понравились. Да что там.
Он был в ярости. Что я посмел так говорить с его девчонкой.
Зверь считал, что я тоже должен заботиться о его самке. Пытался меня заставить. Усиленно прокручивал сцены из их прежней жизни. Его отношение к ним, но от МОЕГО ИМЕНИ! Это заставляло меня испытывать те же чувства, смотреть на неё, как смотрел он, чувствовать тягу, привязанность, желания… Всякие разные… И если развлечься с горячей девицей я был в принципе не прочь, то всего остального избегал как огня.
Да как минимум потому, что наша натура, в отличие от тех же волков, свободолюбивая. Прежде, чем связать себя с самкой, поставив метку, мы думаем довольно долго, взвешивая все за и против. И только в том случае, если она – наша истинная пара. Но эта же просто не может быть ею!
Да дело даже не в том, что в ней нет ни капли нашей крови. Бывали случаи, что мы находили истинных в обычных людях, которые в ответ не чувствовали привязанности.
Но такое совпадение, что девчонка чудом забрела именно в этот лес, оказалась у меня на пути, да ещё и в тот период, когда я себя не контролировал, а между нашими кланами шла война… Так ещё и сняла с меня это помешательство…
Такое просто невозможно, особенно учитывая нашу первую встречу. Я пока не знал, что такого делал ей зверь позже, но наша к ней изначальная жестокость просто не могла пройти бесследно, если у неё не было иной цели.
Чуть позже мне всё равно придется вспоминать каждую секунду его жизни. Но уже когда я вернусь обратно и найду способ предотвратить помешательство. Мне нужна холодная трезвая голова.
Поэтому чёрта с два я поверю сейчас в её искренность!
А вот зверь верил. Он первый понял, что самка убегает. Я, признаться, спустя пару минут тоже начал подозревать. Но подумал, что всё равно найду её позже. Метка-то никуда не денется. Но он не хотел, чтобы девчонка боялась его снова. Или потом опять вернулась в мои лапы. Рвался к ней. Я не пускал.
Но попробуй удержи взбунтовавшееся животное! Он так ревел в моей голове, что она на части раскалывалась.
Буквально силой захватив тело, кинулся за ней, ориентируясь по запаху. И я, как полный идиот, был вынужден наблюдать за их телячьими нежностями. Хотя теперь-то я чувствовал к ней почти то же, что и он, привязку… И когда он принялся лизаться с ней, мне даже самому на короткий миг захотелось это продолжить. Но я отогнал наваждение.
Почти.
Если это невероятное совпадение правда, и она – моя истинная, ок. Тем более если всё так, рядом с ней я становлюсь сильнее, а без неё начну чахнуть. Но если нет… Клянусь, она пожалеет, что провернула это всё. И те, кто подложил её под меня – тоже.
Наблюдать, как она улепётывает, сверкая пятками, было непросто. Зверь хотел к ней, но заставлял себя стоять на месте. Считал, что я – зло для его «самочки». Тьфу.
А он такой благородный, попрощался, позаботился, указал ей, что надо держаться от меня подальше. Хотя сам желал совсем другого. И вот это тупое самопожертвование меня тоже бесило.
Хочешь – иди и возьми. Чего вот так корчить из себя святую невинность. Прежде мы развлекались оба только ну. Я – с девками, он – с кошками. И никогда даже не задумались об их благополучии или какой-то подобной фигне. И вот теперь он резко исправился, одумался и начал «жертвовать собой» ради своей великой любви.
Аж тошнит от них двоих.
Глава 9
Но стоило мне мысленно произнести злые слова в её адрес, как голова взрывается болью. И вот я снова уже не просто оборотень, второй по положению после своего дяди – главы нашего немалочисленного прайда, я – всего лишь зверь.
Животное.
И мне неудобно стоять на двух ногах, хочется рычать, а вижу я теперь… как девочка свернулась калачиком на холодной земле в моём жилище и хрипло дышит…
Я прижимаю к себе её тельце, оно горит. Это я горячий. Она – нет. Она другая. Так не должно быть. Вижу, как в тумане, капельки пота на её лбу. Как помочь? Слизываю их широким движением языка.
И мне вкусно!
Она вся вкусная. Настолько, что кроме неё не знаю ничего. Не хочу ничего.
Мои руки осторожно укладывают её на подстилку, чтобы не ударилась больше. Девочка что-то шепчет, и хотя я наклонился к самым её губам, не понимаю. У меня сердце разрывается от её вида. Хочу помочь, но не знаю, как… Случайно касаюсь её сухих губ.
Сухих. Ей, наверное, хочется пить!
И я несусь как сайгак к озеру, чтобы принести своей самочке воды. Нахожу какую-то емкость. Странное дело, вода из неё выливается… Дыра внизу. Затыкаю пальцем. И несу ей.
И вот девочка жадно пьёт прямо из моих рук. Не успеваю и глазом моргнуть, как кружка оказывается пустой. А она снова что-то тихо говорит. Может нужно ещё? И я иду. Я вообще готов для неё на всё. И если моей девочке плохо, то сделаю что угодно, только бы помочь.