Но всё оказалось куда проще и одновременно ужаснее, чем я думала. Эшры являются результатом генетических экспериментов одной из ведущих рас своего мира под названием Кейлити-Тэ (остриё света), которые в погоне за мировым господством решили создать идеальную армию, чтобы больше не терять в боях своих граждан. А материалом для экспериментов послужили их же противники (Эшсы (оботни) и Кейлити-Зу (остриё тьмы)) и человеческие женщины, которых они беспрепятственно забирали из слаборазвитых человеческих племён. Эшры должны были стать гарантом победы в тысячелетней войне и принести им мир на блюдечке. Но их хозяева допустили ошибку и эшры, не желающие быть орудием в чьих-либо руках, смогли сбежать и скрывались многие столетия на территории ядовитых топей (где смогли выжить только они – для остальных рас ядовитые испарения были смертельны) возле Великих Гор, образовав собственное государство. Но впоследствии им пришлось сбежать даже из собственного мира, так как создатели решили уничтожить свои непокорные творения раз и навсегда. Несмотря на всю их силу, небольшая численность эшров не позволяла дать достойный отпор агрессору, и их ждала только смерть.

Алану было крайне неприятно рассказывать историю появления его расы. Унизительно сознавать, что ты являешься лишь рабом, идеальным солдатом и у тебя где-то там есть хозяин, который считает, что он может распоряжаться твоей жизнью по своему усмотрению. В нашем мире им тоже приходится прятаться. Но здесь они чувствуют себя более уверенно, так как здесь нет никого, кто мог бы сравниться с ними в силе. Этот мир дал им новые знания и свободу, окончательно изменив их самосознание.

Все века они изучали и изобретали, готовясь к обороне или даже к нападению (если это понадобиться) в любом из миров. Смогут ли они вернуться в свой мир пока не известно, но Повелитель не оставляет попыток найти лазейку между мирами. Всё же этот мир не является их родиной, к тому же человечество постепенно усиливает контроль даже за собственной популяцией и уже совсем скоро эшры могут быть раскрыты и всё начнётся сначала: война и прятки. Так уж лучше сражаться на своей земле, чем тут.

Тяжёлая информация,…но я должна её принять. Я больше не человек и моя судьба теперь неразрывно связана с судьбой эшров. Но для себя я знаю точно: лучше сражаться с иномирными врагами, чем с людьми.

***

Всё чаще ловлю себя на мысли, что я везде чужая. Среди эшров я стараюсь особо не появляться, чтобы избежать лишних вопросов. А среди людей я ощущаю себя инородной. От них часто пахнет страхом и похотью, а это сильно раздражает. Стены нашей просторной квартиры всё больше давят и заставляют чувствовать себя словно в клетке. Меня спасает мини парк на крыше нашей высотки. Как вы понимаете, эшров не смущает, что он расположен на тридцать пятом этаже. Меня с некоторых пор тоже. Когда я была человеком, то смогла побывать там только однажды и больше не соглашалась туда пойти ни под каким предлогом. Сейчас же находясь под небесами в окружении кустов гортензии, я чувствую себя наиболее комфортно.

На тренировках с мужем я стала делать первые успехи, в основном за счёт быстроты реакции и ловкости (это мои единственные преимущества, которые я должна развивать). Наши поединки всё больше напоминают мне сцены из фильма «Матрица», – иногда кажется, что гравитация на нас просто не действует. В последнее время, только в такие моменты я бываю счастлива и чувствую себя на своём месте. Я знаю, что Дарэк не одобряет наши тренировки, так как они противоречат их традициям. Но Алан отстоял моё право на них, ведь никто не знает, что нас ждёт дальше.

Как-то я спросила Нору, не хочет ли она потренироваться со мной. Как же она удивилась в этот момент. Словно я предложила ей выйти на улицу голышом. Несколько раз моргнув, она вежливо отказалась от моего предложения и настойчиво попросила меня вернуться к изучению этикета. Фе,– как же я не люблю все эти правила и заморочки: по какую руку стоять рядом с мужем во время торжественного приёма, с кем я имею право говорить, с кем нет, как я должна приветствовать эшров в зависимости от их принадлежности к определённому дому и далее, далее, далее. Хорошо, что память не подводит и запоминаю я всю эту чушь автоматически, в то время как мои мысли блуждают в иных сферах. Нору это очень злит. Но я всегда была такой: всё, что мне интересно я готова изучать часами с превеликим удовольствием, Но если информация меня не увлекла, сконцентрировать на ней своё внимание я практически не могу.

Ранее этикет был мне не нужен, так как муж находился в статусе отверженного и нас практически не приглашали на великосветские приёмы. Но так как сейчас все обвинения с него сняты и от полного восстановления в правах его отделяет лишь отсутствие у нас ребёнка, мы должны будем присутствовать на различных балах и приёмах, которые устраивает ныне правящий в своём клане дом Ситар. Как же хорошо, что Алан не является никаким принцем или наследником, а всего лишь племянник главы одного из старших домов! Потому что жизнь в качестве жены власть имущего мужчины точно была бы не по мне. Чур, меня, чур!

Несмотря на восстановление в статусе «ира», муж продолжает облачаться в чёрный цвет, по привычке или по какой-то другой причине, – я не знаю. Но незаметно для себя я тоже перешла на чёрную гамму в гардеробе. Почему-то другие цвета меня больше не привлекают. Состояние моё всё чаще скачет от гиперактивности к почти полной пассивности и безразличию, – в такие моменты мне кажется, что вся недавно бурлившая во мне энергия просто просачивается, словно вода в песок.

***

Все картины, что я сейчас пишу, тоже не отличаются позитивной гаммой. Во снах ко мне приходят лишь сумрачные, зловещие миры. Там царит холод и мрак. Вихри тьмы закручиваются в спирали и уносят в угольную черноту небес красные всполохи глаз невиданных чудовищ. Скалы, отражая свет далёкой холодной звезды, сверкают, пронзая глухую тьму, острыми как бритва пиками. Страх не тревожит мою душу, пока я гуляю по этим мертвенно серым равнинам. Я зарываюсь пальцами ног в графитово-чёрный песок на берегах переливающихся серебристо-ртутными волнами рек. Эти реки несут свои воды бессчётное множество веков, и, кажется, что лишь взглянув в их блестящую струящуюся глубину можно увидеть все судьбы всех миров. Соблазн велик, но я удерживаю себя от этого опрометчивого шага. Эти пугающе-прекрасные своей чужеродностью миры манят тишиной и вековой стабильностью. Эмоции и чувства давно покинули их, оставив лишь пепел. Я не могу назвать своим ни один из этих миров, но они определённо мне знакомы. Я помню, что голова работает здесь не в пример лучше, чем в любом другом месте бесконечной вселенной. Здесь я любила думать и принимать решения…

Пробуждаться после этих снов тяжело: они засасывают меня словно в трясину, пахнущую смолой и гудроном. Тело слушается плохо, будто я вернулась в него не целая, а по частям и эти части ещё не заняли нужные позиции. От кофе я давно отказалась, впрочем, как и от чая. Вода, пропущенная через всевозможные фильтры, является для меня чуть ли не единственным живительным напитком. Напившись вдоволь, я иду в мастерскую. В такие дни я откладываю все дела и неспешно, словно в медитативном трансе переношу увиденное во сне на холст. Удивительно, но в эти моменты все мои страхи и волнения рассеиваются словно дым. Моя душа отдыхает, и сердце ненадолго обретает покой.