Хозяйка, взяв ассигнации, исчезла в будуаре.

– Какой же подлец Хмыров: без денег жену оставляет, спросил бы вчера - я бы дал. Фонбаронство заело, гордость - на брюхе шелк, а в брюхе щелк. А она прелестна, и достанется же такое сокровище такому скоту. Приударить разве, да вот беда, по-ихнему не знаю...

В будуаре раздались легкие шаги, хозяйка появилась снова.

– Prends place isi, - указала она Петру Александровичу на место около себя на кушетке.

Ободренный Колзаков пересел, не веря своему счастью.

– Неужели будет успех! Только бы Хмыров не вернулся, - подумал он.

Через несколько времени на столе появилось замороженное шампанское.

Выпив несколько стаканов, Петр Александрович стал целовать у хозяйки руки и добрался до локотка.

* * *

Уже наступали сумерки, когда Петр Александрович, веселый и довольный выбрался из квартиры Хмырова.

На лестнице первого этажа ему встретилась какая-то изящная брюнеточка.

– Тоже штучка невредная!
– прошептал он.

Вдруг перед ним как из-под земли вырос Хмыров.

– Ты откуда?
– воскликнул тот.

– От тебя, брат, - смутился Петр Александрович, - недавно приехал, с женой твоей минут пять посидел, - премилая барынька.

– Как с женой? Она сейчас со мной из гостей приехала, вперед прошла, ты ее встретил?

– Это брюнетка, нет - то блондинка.

– Какая блондинка?

– У которой я был.

– В каком номере?

– В двенадцатом.

– Ну, я живу в четырнадцатом, этажом выше.

– Значит, я этажом ошибся, - развел руками Колзаков.

– Ишь, старый греховодник, да как удачно ошибся-то, куда попал! расхохотался Хмыров.

Вечный жених

(Тип)

– A propos! Вы завтра свободны от двух до четырех?
– обратилась ко мне на днях Валентина Львовна Кедрина, моя хорошая знакомая, молоденькая, хорошенькая и разбитная вдовушка, довольно долго оставляя в моей руке свою миниатюрную ручку в лиловой перчатке.

– Для вас я свободен всегда, я не свободен только никогда от мысли о вас, - пошутил я.

– Шалун... я спрашиваю серьезно...

– Серьезно?

– Да, пойдемте завтра со мной к Гомолицким...

– К Гомолицким... я их не знаю...

– Узнаете... я вас представлю, я давно об вас говорила... их дочь Наденька - брюнетка в вашем вкусе...

– Мне не надо никого... кроме...

– Кроме меня... знаю... слышала... но вам надо "петербургские типы", вы на днях говорили мне, а там вы встретите тип, который едва ли встречали... Я специально и еду для того, чтобы спасти от него Nadine... или, скорее, карман ее татап.

– Вы, спасти... от кого?

– От "вечного жениха".

– От "вечного жениха"? Объясните, ради Бога, ровно ничего не понимаю...

– Тем лучше, пойдемте туда, когда поедете... В два часа я вас жду...

Она вырвала у меня свою ручку и скрылась в подъезде.

Разговор этот происходил у одного из домов на Сергиевской улице, куда я проводил Валентину Львовну из Аквариума.

Обещанный тип меня крайне заинтересовал... "Вечный жених"... Что может значить это прозвище "вечный жених" в связи со спасением от него карманов.

На другой день я был аккуратен, и в начале третьего часа мы с Валентной Львовной уже были на Бассейной улице, где жили мать и дочь Гомолицкие, очень состоятельные люди, занимавшие роскошную квартиру в бельэтаже.

Во время церемонии представления меня в зале, от моего внимания не ускользнула какая-то странная сконфуженность, почти смущение обеих хозяек.

Нас попросили в гостиную, где сидел в кресле довольно красивый господин, на вид лет сорока, элегантно одетый с волнистыми светло-каштановыми волосами и такой же расчесанной на двое бородой.

Я невольно взглянул на Кедрину - она очень заметно улыбнулась.

"Вечный жених" промелькнуло в моей голове, и я пристально оглядел вставшего при нашем приближении господина... Лицо его было мне знакомо, я встречал его зимой прогуливающимся на Невском, в концертах, театрах, на балах, а летом на загородных гуляньях...

– Андрей Дмитриевич Торбеев, вы не знакомы...
– представила хозяйка гостя Валентине Львовне.

– Нет, мы хорошо знакомы...
– подчеркнула последняя слово "хорошо" и поклонилась кивком головы.