Встряхиваюсь.

Полина, соберись! Приди в себя. Решается жизнь твоего мальчика. Ты не имеешь право на слабость!

– Простите, - лепечу я. – Я не расслышала, о чём вы спросили?

– Когда у ребёнка поднялась температура?..

– Сегодня ночью. Но беспокойный сон и дневная вялость появились накануне, - машинально отвечаю врачу.

Обернувшись через плечо, вижу, что мужчина – доктор сумел разбудить ребёнка.

Слава богу! Сын не без сознания…

Доктор осматривает ребёнка. Я залипаю взглядом на Мишеньку.

– Мама! Мама! – слышу голос проснувшегося Паши.

Сын проснулся на шум и возню в комнате. Напугался малыш, увидев столько посторонних людей в белых халатах.

Бросаюсь к Паше.

– Всё хорошо, сыночек! Это врачи приехали. У нас Мишенька заболел. Сильно…

– У ребёнка тяжёлая форма ангины. Мы забираем его в стационар, - констатирует доктор.

Стою в растерянности около Пашеньки. Держу его за руку.

– А куда они его забирают? – с тревогой восклицает Паша, дёргая мою руку. Он плачет.
– Мама! Не отдавай им братика. Пожалуйста, мама!

– Успокойся, малыш, – глажу я его.
– Они забирают Мишу в больницу.

Беспомощно оглядываюсь назад.

Как быть? Сердце моё разрывается на куски. С кем оставить Пашу?

Ведь моё место сейчас рядом с Мишей. С тем, кому сейчас хуже всего.

Хлопает входная дверь. В комнату врывается Макар.

Оценивающим взглядом окидывает происходящее. Глаза его лихорадочно блестят. Он хмуро смотрит на врачей.

– Что с сыном?! – хрипло спрашивает Макар.

– Вы папа? – интересуется доктор, сканируя пристальным взглядом сквозь очки ночного визитёра. Видимо, не до конца понимает, откуда тот вдруг появился в доме.

– Да, - коротко кивает Макар.

– У ребёнка ангина. Хорошо, что вы приехали. Потому что кто - то из вас должен поехать с ребёнком в больницу.

– Я поеду! – ожесточённо выкрикиваю я.

– Почему ты?
– рвано спрашивает Макар.

– Потому что я мать! – твёрдо произношу я.

Отпустив руку Паши, иду за врачами и Мишенькой, которые покидают дом.

Мы едем в скорой. Миша пришёл в себя. Врачи ему сделали какие- то уколы ещё дома. И жаропонижающие в том числе. Я наблюдала за этим.

Сейчас держу руку сына в своей руке. Трогаю прохладными руками его лобик, щёчки.

Мне кажется, температура спала. Но ещё далека от идеальной.

Малыш в сознании. Временами он открывает глазки. Ищет меня. Смотрит на меня затуманенным взглядом.

Успокаивается.

Снова закрывает глаза. Он слаб и хочет спать. Думаю, ему очень плохо.

– Мама здесь, мой хороший, – шепчу я, склонившись над сыном. – Я с тобой. Не бойся, я тебя не оставлю!

***

Макар

Протяжный звонок мобильника будит меня среди ночи.

Какого чёрта!

Снова что – то случилось на металлургическом комбинате? Должны были новые доменные печи запустить.

Не удалось?.. Твою… ж!

– Алло, - сиплю спросонья в трубку.

– Макар! – врезается дрожащий голос Полины в мой мозг.
– У Мишеньки температура под сорок… Я будила. Он не просыпается, - голос срывается. Она плачет.

Её слова звучат в ночи, словно выстрел в висок.

Температура под сорок?! Это же хана такому крохе…

– Сейчас… сейчас я приеду!
– рвано говорю я.

Пытаюсь держать себя в руках. Но даётся мне это с большим трудом. Но я должен! Должен не терять самообладание.

 – Ты скорую вызвала? – спрашиваю я, одеваясь на ходу.

– Да, они едут…, - еле выдавливает она, нажимает отбой.

Быстро выскакиваю из квартиры. Спускаюсь в лифте на подземную парковку под домом. По дороге набираю отца.

– Папа, Миша заболел. Температура высокая почти сорок. Я еду к ним, - торопливо сообщаю я.

– Понял, - говорит он таким бодрым голосом, словно я и не будил его среди ночи.

Хотя такое известие разбудит в одно мгновение любого.

– Я тоже сейчас подъеду, - бросает отец.

Я не стал уточнять у отца, что значит «сейчас»? Дорога до Москвы у него только займёт полтора часа времени.

Через двадцать минут я уже подъезжал к дому Полины. Москва спит. Дорога без пробок. Конечно, летел я на максимальной скорости, ловя по пути все видеокамеры.

Плевать на штрафы! Сейчас важно, что с сыном? Остальное по фигу.

В квартире, увидев раскрасневшегося Мишу на руках доктора, я заскрипел зубами от собственного бессилия.