— Почему не попробовать меня завоевать более традиционным методом, Олег? Для чего такие сложности? — еще один маленький глоток приятного игристого.

— Разве это сложности? — усмехнулся, допил шампанское и налил еще. Бутылку поставил у ножки кресла.

— А разве нет?

— Ты бы хотела цветов, конфет и походов в кино? На это у меня нет времени, к тому же мы давно не подростки, Алина. К чему это? Да и разве так было бы лучше?

— Я бы оценила твои попытки.

— Врешь, — улыбнулся. — Не оценила бы, Лина. А знаешь почему? — наклонился, приблизившись ко мне.

— Почему? — еле слышно.

— Потому что глубоко в душе ты мечтала о том, чтобы я вернулся за тобой. Чтобы случилось то, что случилось. Признайся хотя бы самой себе: ты хотела, чтобы я сделал тебя своей. Чтобы у тебя не было даже возможности отказаться. Ты хотела этого, хотела, чтобы я надел тебе на палец кольцо и увез подальше ото всех. Алиненок… — презрительная усмешка. — Не будь ты этим проклятым Алиненком. Наберись смелости и будь честной с самой собой. Ты до сих пор любишь меня, Лина, и я знаю это. Ничего не прошло.

— Ты бредишь, — резко выдохнула я и поспешно, пытаясь прийти в себя, глотнула прохладного шампанского. От его слов дыхание перехватило, а губы пересохли.

— Разве тебе сейчас не хорошо? — задал Олег вопрос, ответ на который я дала самой себе несколько минут назад. В каком-то порыве, сама не до конца отдавая себе отчет в том, что творю, подалась к нему, сокращая и без того маленькое расстояние. Глаза в глаза. Дыхание к дыханию. Провела пальцем по его гладко выбритому подбородку, очертила линию рта и, пригубив шампанское, выговорила:

— Ты демон, Громов.

— Я не демон, Лина. Демоны живут внутри меня. А ты единственная, кто может сдерживать их, — его пальцы на моем бокале. Высвободив ножку, он отставил его на пол. — Мои демоны никуда не делись. Я не смог справиться с ними, как ни пытался.

— Значит, — сглотнула. — Ты вернулся только из-за своих демонов?

— Я вернулся к тебе. Потому что жизнь без тебя потеряла вкус. Стала бесцветной, Алина. Без тебя она потеряла смысл.

Алина

Я не стала ему ничего отвечать. Просто потому, что не понимала, что я чувствую. Не понимала саму себя. Этот день — тоже непонятный и все никак не желающий заканчиваться, окончательно перевернул мою жизнь. И теперь… Теперь я и сама не знала, хочу ли, чтобы он все же подошел к концу.

Олег отстранился, отклонился на спинку своего кресла и, продолжая смотреть на меня, молча пил шампанское. Я допила свое и протянула ему фужер. Криво усмехнувшись, он взял бутылку и подлил мне ещё.

— Что? — нарушила все же молчание, сделав глоток.

— У меня чувство, что ты хочешь напиться.

— А ты хочешь, чтобы я всё помнила, — не вопрос — утверждение.

— Хочу, Алина.

После этих слов в беседке на какое-то время воцарилось молчание. Не нарушая его, Олег положил на ломтик бри грушу и подал мне. Я так же молча взяла. Против воли снова провела параллель между ним и Егором. Оба они любили изыски: дорогие вина, вкусную еду. Но, тогда как Олег запросто мог выпить кофе в дешевой забегаловке быстрого обслуживания, Егор… Да мне даже представить его за столиком переполненного людьми фудкорта было трудно. В этом и заключалась разница между ними — с Егором всё было однозначно, с Олегом же я не могла предугадать ничего.

Уперевшись затылком в мягкий подголовник кресла, я допила шампанское и отставила фужер на подвернувшуюся полочку. Сильнее укуталась в плед и на мгновение прикрыла глаза. Голова тяжелой не была, наоборот — я чувствовала легкость и… свободу. Алкоголь ли был тому виной или присутствие Громова… Шутка века — свобода рядом с человеком, шантажом заставившим меня выйти за него замуж.

Губы дрогнули в улыбке. Я снова посмотрела Олегу в глаза:

— Я ведь тебя ждала. В Америке. Ждала, Олег. Много месяцев ждала, — сказала то, в чем даже самой себе боялась признаться. Но он был прав — мы давно не подростки. Скрытое в лесу, окруженное соснами озеро, этот домик, беседка… Вряд ли откровенность могла сделать меня перед ним ещё более незащищенной, чем я и так была. — Там, в Сан-Франциско, я тоже думала о тебе. Каждый день, — к глазам подступили слезы. Так неожиданно, что я не успела ничего с этим сделать. Даже просто вдохнуть, чтобы попытаться скрыть их. Наверное, я совершенно потеряла голову от шампанского. Или от близости Громова. А может быть, и от того, и от другого. Но я должна была сказать. Чувствовала, что могу сказать. Ему. Только ему и только здесь и сейчас, в этом сумасшедшем дне, медленно сменившимся наполненными упоительными запахами воды, смолы и безумия вечере, вот-вот грозившего стать невероятной ночью.

— Ты ведь сама ушла, — невеселая усмешка исказила его губы. Омыв стенки фужера шампанским, Олег залпом допил его. — Решила начать новую жизнь. Без меня, — напомнил.

— Я и начала её, — согласно кивнула и взяла с тарелки ещё один кусочек груши. Не потому, что хотела есть, а потому, что боялась, что он увидит не только влажный блеск моих глаз, но и как подрагивают пальцы. Посмотрела на кажущуюся уже темной воду и неровно выдохнула. — Но не могла по щелчку выкинуть тебя из сердца. Я любила тебя, Олег, — еще одно признание, не глядя ему в глаза. — Любила искренне. И, даже зная всю правду, я не переставала тебя любить.