Гермиона выжидательно посмотрела на Драко, но тот только нахмурился, не торопясь помочь ей. Со скамьи поднялся Люциус, всё это время пристально за ней наблюдавший.

Он протянул руку.

— Идём, Гермиона. Я провожу. У Драко с господином послом ещё много рабочих тем для обсуждения.

* * *

В мэноре они разошлись по комнатам. Гермиона поручила Хэнку принести чашку с водой и совиный корм. А сама перевязала птенцу крыло, заперла в клетке и накрыла чёрным чехлом — всё-таки совы ночные хищники, и днём должны спать.

Спустившись к обеду, Гермиона ожидала уже никого не застать, но Люциус сидел во главе стола и нетерпеливо постукивал пальцами по краю.

— Тебя не учили, что заставлять ждать себя — невежливо?

— Простите, сэр. Я обустраивала Ронни.

— Кого? — В его голосе послышался металл.

— Я так назвала совёнка, — она села и выдавила из себя улыбку. — Приятного аппетита, сэр!

Обед прошёл в полном молчании, но труды Хэнка были оценены по достоинству: жаркое из баранины и сливовый пудинг вышли отменными.

Гермиона промокнула губы салфеткой. Стоило ей расслабиться и подумать о том, что пора расставить все точки над «i», как в горле всё пересохло.

— Мистер Малфой… Вы ведь получили моё письмо?

Люциус тоже отложил салфетку и медленно подошёл к ней, заставляя сердце колотиться с бешеной скоростью.

— Кто тебя просил раскрывать свой рот на скачках? — вместо ответа прошипел он. — Что ты вообще там несла, глупая ты девчонка?!

— Не смейте так разговаривать со мной! — вспыхнула Гермиона. — Я — взрослый человек! Я варила Оборотное на втором курсе, а на шестом успешно применяла Обливейт! Между прочим, этим нейтральным ответом я только выручила вашего сына!

— Мой сын сам должен был ввернуть это! Дипломат он, а не ты. Но тебе, вместо того, чтобы скромно молчать и красиво улыбаться, надо было влезть в серьёзную политическую беседу!

— Я свободный человек! — разозлилась Гермиона.

— Свободный, как Добби?

— А что не так с Добби?

— Всё с Добби прекрасно, — Люциус оперся бедром на край стола, достал трубку и сунул в чубук щепотку табака. — Вот только он служил Волдеморту. За что и поплатился, мир его праху.

— Что?!

Гермиона какое-то время приходила в себя. Она просто не могла в это поверить.

— Знаете, это самый идиотский и отвратительный мир среди тех, в каких я бывала.

— И во многих бывали? — с интересом спросил Люциус.

— Нет, но мне с лихвой хватит и этого. Какого гриндилоу Добби подался к Волдеморту?

— Он обещал ему свободу всем домовикам. А в Поттере Добби разочаровался, когда тот предпочёл ему Кикимера. Кикимер, принеси то, Кикимер, доставь сюда Флетчера… А уж когда Поттер сбежал с Гриммо за крестражами и бросил Кикимера на растерзание разъярённому Яксли…

— О нет… — Гермиона расстроенно потёрла лоб. — Это я виновата! Я притащила Яксли на Гриммо, когда мы трансгрессировали из Министерства. Но у нас не было другого выхода! Нас бы поймали!

Люциус молча курил, прикрыв глаза. Густой вишнёвый дым окутывал его жилистую фигуру синим облаком. Гермиона поймала себя на том, что невольно вдыхает этот запах, пытаясь различить в нём нотки сандала.

«Хватит, хватит!»

— Так вы получили моё письмо, сэр?

Он выбил трубку в пепельницу и оглянулся на неё.

— Разумеется.

— Тогда вы знаете, что я — не та Гермиона!

— Почему я должен тебе верить?

— Вы прекрасно знаете, всё, что в письме — правда! Вы приняли меня за другую, это всё ошибка! Недоразумение! Вы просто не хотите мне поверить!

Люциус убрал бриар в футляр.

— Ты права, — он окинул её оценивающим взглядом, под которым она почувствовала себя голой. — Не хочу.

— Но почему — вот в чём вопрос! — Гермиона поднялась, смотря ему прямо в глаза. Это действительно волновало её сильнее всего прочего. — Зачем вам это? Разве вам не дорога та, другая Гермиона?

Люциус хмыкнул. От его пристального взгляда и негромкого голоса по спине пробежали мурашки.

— Я ещё тогда ночью понял, что ты — не она. Она терпеть не могла, когда я касался её груди, хоть и врала, что любит. А тебе это нравилось, я видел. И чувствовал.

Гермиона не знала, куда деть глаза. Она сглотнула, ощутив, как жарко стало вдруг в гостиной.

«Да что же такое-то?! Я так и буду возбуждаться от каждого его слова?»

— К тому же, — медленно добавил Люциус, — новая твоя вариация нравится мне куда больше. Она не пресмыкается передо мной, как домовый эльф, и не просит наказать её. Отстегать плёткой как следует. Подвесить на ремнях на ночь. Выпороть…