— У меня скоро отпуск, — парень косится в мою сторону, а я в его, слегка повернув голову влево. — И предлагаю провести его вместе.

— Жаль, у меня нет отпуска, — хнычу, так как заманчивое предложение от любимого мужчины уже въедается в кожу. — Скоро, — добавляю и кривлюсь, готовая прямо сейчас послать всю эту работу куда подальше.

— Я договорюсь, — подмигивает Платон.

— Ну, попробуй, — расцветаю мгновенно, а настроение делает резкий скачок вверх.

Как же круто, когда мы понимаем друг друга с полуслова. С полувзгляда. С полувздоха. И ничегошеньки мне не померещилось — сердца действительно бились в унисон.

— Готовы? — Ким расцветает, видя нас с Платоном в обнимку. — Тогда переодеваемся.

— Э-ээ… — парень переводит на меня взгляд.

— Во что? — приподнимаю одну бровь, глядя на фотографа.

— А я разве не предупредил? — Ким, как обычно, в своем репертуаре. Ничего не знаю, ничего не помню, это все вы, балбесы, напрочь забыли о своем обещании. — Ты сегодня вампир, — тычет пальцем в Платона. — Ну а ты, соответственно, ведьмочка, — улыбается, глядя на меня.

— Вампир?!

— Ведьма?!

— Специальная съемка для рекламы одного креативного агентства, — Ким настраивает камеру и делает пару снимков наших с Платоном удивленных лиц. — Будете светиться на страницах модного журнала!

— Где?! — синхронно произносим с Платоном и таращим глаза на фотографа.

— Да не переживайте вы так, — продолжает веселиться этот обманщик. — Под слоем грима никто вас не узнает.

— Твою ж…

— Я, честное слово, не знала, — быстренько оправдываюсь перед парнем, так как предложение Кима и меня обескураживает.

Да я в жизни ни на что подобное не подписалась бы! Вампир… Ведьма… Терехов меня убьет. Если до конца съемок доживу, конечно же. Ким, как оказывается, еще тот красавец, и вот чувствую, что специально вчера не предупредил. Я-то думала, будет повторение прошлой парной съемки. Страсть, которой фотографу вечно не хватает. Платон рядом, не отводит взгляда от моих губ.

Но слой грима… Вампир…

— Я даже не знаю, как ты свой косяк отрабатывать будешь, — ворчит Платон и…расстегивает пуговицы на рубашке. — Агата, ты попала!

Вечно я во всем виновата! Хоть головой о стену бейся, так обидно сейчас. Если бы я знала… Если бы Ким не навел столько таинственности…

“Согласись, тогда бы и не узнала, на что Платон готов пойти ради тебя!” — единственная здравая мысль приходит ко мне в голову, пока Зарина колдует над моим лицом. Чувствую, и мать родная не узнает под трехэтажным слоем грима, куда уж посторонним людям. Кстати, глаза-то у меня косятся на соседнее кресло, где девчонки маскируют Терехова. Глазки строят, а этот засранец мило воркует с барышнями.

Вот же гад такой! Как будто нарочно меня провоцирует! Хорошего настроения как ни бывало, зато ревность мощной лавиной захватывает всю мою сущность. Хочется волосы этим крашеным выдрам повырывать.

— Платон, вы такой…

— Какой?

— Очаровательный!

Ох, я бы их сейчас всех очаровала! Перья распушил этот очаровашка, улыбается, а после…

Нет, конечно же, получилось круто! Все девушки на съемочной площадке так и пялятся на голый торс Терехова, который прямо блестит под светами мощных ламп. Чем там интересно эти выдры его намазали-то? А как старались…

Помимо волос, хотелось им повырывать руки, выколоть глаза и заклеить рты, чтобы не восхищались.

Он мой! Только мой! И мне очень не нравится, когда девушки на него пялятся!

— Готовы? — Ким проверяет в последний раз освещение, делает пару пробных кадров и заставляет нас встать возле края.

Фыркаю, игнорируя Платона, так как я сейчас на взводе. Достаточно одной искры, чтобы я вспыхнула. Еще немного, и тресну Терехова чем-нибудь тяжелым по голове. А глаза так и косятся в сторону парня — ярко-красный плащ накинут на голое тело, намазанное каким-то кремом, физиономия разрисована (ну тут Ким прав, точно никто не узнает), хотя симпатично получилось. Такой себе вампирчик-няшка.

Ой, кто бы в мою голову сейчас залез и послушал, какие мысли пошлые лезут в голову.

— Ты такая сексуальная, — шепчет Терехов, пристраиваясь сзади.

— Отвали! — ворчу в ответ и отворачиваюсь, так как до сих пор зла на него безмерно.

Понятно, что сексуальная — черное нижнее белье, сверху какая-то сетка, причем с довольно крупными квадратами. Мы точно для креативного агентства? Может, для мужского журнала?

— Ну же, крошка, страсти мне дай! — умничает Ким, не отрываясь от своей камеры, а я пытаюсь взять себя в руки и успокоить свою вдруг ни с того ни с сего разбушевавшуюся ревность. — Да что ж ты зажатая такая, а?