— Ну что? — требовательно спросил принц.

Ллавен прислонился к стене и хрипло сказал:

— Пришлось рассказать ему, что Райга все знает.

Миран хмыкнул и заметил:

— Удивительно, что он не спалил тебя после этого.

— Если хоть кто-то узнает о том, что он обменялся магией с человеком… Его изгонят из рода.

— Знаем, — поморщился темный. — Будем молчать, не дураки же. Вот, только… Они-то что будут с этим делать?

Райтон бесстрастно сказал:

— Будут выполнять свой долг. Пределы. Двери. Долг наставника. Райга создала пламенный кокон. Она размотала источник, а значит, управлять им ей только предстоит научиться. Нас ждет путь за Монолит. Раввия, Кеубиран. Возвращение в Манкьери и поиск Двери.

Ллавен несколько мгновений смотрел на друга, а затем покачал головой.

— Уверен, что ты прав. Все-таки, вы с Райгой не зря унаследовали Глаза Айну. Долг перед родом и людьми для вас важнее всего. Но… Она, все-таки, девушка.

Принц скрипнул зубами и процедил:

— Да. И она заслуживает лучшего.

— Лучшего, чем он? — удивился Миран, указывая взглядом на дверь библиотеки.

— Нет. Лучшего, чем оказаться в подобной ситуации. Если хотя бы одна живая душа узнает о том, что произошло в Цитадели, магистр Лин потеряет все. И я очень сильно сомневаюсь, что Райга на это согласится.

— Да и разница в продолжительности жизни, — печально добавил Ллавен.

— Зато голове свистит одинаково, — пробурчал темный. — А, точнее, полыхает.

Юный эльф снова вздохнул и отправился в свою комнату. Миран последовал за ним.

Райтон подождал, пока друзья скроются за дверью. Затем он медленно сжал кулаки и прошептал:

— Нет. У нее будет триста лет жизни. Если она закроет Дверь и сумеет вернуться. И я позабочусь о том, чтобы у нее получилось.

После этого принц бросил взгляд на дверь библиотеки и вышел в гостиную. Новость о том, что у Райги получилось создать пламенный кокон, пока для него была важнее всего остального. У Двери ей понадобится много сил.

Портал вывел магистра в кабинет директора. Там царила темнота. Только яркая лампа на столе освещала стопку документов и глянцевые бока фарфорового чайника. Эразмус поднял изможденное лицо от бумаг и слабо улыбнулся. Линдереллио несколько мгновений с горечью рассматривал морщины на лице друга и тени, что пролегли под его глазами. Всего несколько лет, и еще одним другом станет меньше. Еще одним лучшим другом.

Линдереллио опустился в кресло и спрятал руки в рукава хьяллэ. Не говоря ни слова, Глиобальд с трудом поднялся, разлил чай и снова сел. Только после этого директор спросил:

— Она все еще без сознания?

Магистр кивнул и ответил:

— Источник восстанавливается медленно, потому что у меня сначала не хватило пламени на резонанс. А водный источник для этого не подходит. Ты сказал, есть новости?

Глиобальд вытащил из стопки и положил на стол бумагу с официальной печатью, а затем сказал:

— Аурелио Сага смиренно просит о встрече со своей племянницей в нашем с тобой присутствии.

Линдереллио поднял лист бумаги и пробежал по нему глазами. Резкий, отрывистый почерк герцога Сага он узнал без труда, как и золотистую гербовую печать новоиспеченной Великой герцогини Иравель. Просьба была выражена предельно вежливо, что само по себе было необычно. А то, что спустя несколько месяцев тишины герцог Сага вспомнил о племяннице, не предвещало ничего хорошего. Альбертин не смог забрать у девочки ключ, а приспешникам врага не удалось похитить ее с бала. Что они задумали на этот раз?

— Тяни время, — попросил он друга. — назначь ему… на пятницу, что ли… Завтра Райга придет в себя. Но, учитывая то, что мне рассказал Ллавен, я не представляю, что будет дальше.

Глиобальд отложил в сторону бумаги и укоризненно покачал головой:

— А я говорил тебе — скажи! Она должна была узнать об этом от тебя.

— Она должна была никогда не узнать об этом и прожить спокойную человеческую жизнь, — тихо проговорил Линдереллио. — За пределами этого замка хватает достойных молодых людей, которые готовы отбросить свой титул и войти в ее род.

— Но твои чувства взаимны, — возразил друг.

— И это — настоящая проблема.

Несколько минут в кабинете царила тишина. Затем директор погладил белую бороду и спросил:

— Что будешь делать?

— То, что решит она, — вздохнул Линделлио и поднялся. — Назначь Сага на пятницу, договорились? До этого времени, я надеюсь, мы хоть в чем-то разберемся.

— Тебя страшит предстоящий разговор?

В голосе Глиобальда звучало понимание и сочувствие. Магистр вздохнул и покачал головой:

— Самым страшным было тринадцать лет назад оставить ее в королевском госпитале и уйти. Не зная, выживет ли она. Не зная, встретимся ли мы. И зная, что по-другому уже не будет. В тот день в Манкьери мой мир рухнул и собрался вокруг нее. Один раз и навсегда. После стольких лет бесконечных потерь я, наконец-то, что-то обрел. Но получить это было возможно, только отдав взамен все остальное, что мне дорого. Что бы не случилось и что бы она не решила… Ее взаимность делает меня счастливым.

С этими словами эльф бросил горсть портального порошка и шагнул сквозь синий дым.