Я молчал. Сказать мне было нечего.

– И я тоже хорош! Не доглядел.

– А ты здесь при чём? – не понял, о чём он говорит.

Дед тяжело вздохнул. На меня он совсем не обращал внимания.

– Теперь всё сходится. А я понять никак не мог, что же случилось. Да тут любой сорвался бы, – дед разговаривал сам с собой.

– Дед, – позвал его.

– Что дед?! То, что к Софии пошёл, молодец. Девка умная. Соберёт пазл. А то, что мне сразу не сказал…. Или ты думал, что я в этом тоже замешан?

– Думал. И на тебя, и на отца, и на Дербышева, и на Екатерину Рябинину, – пришлось признаться.

– А Катя тебе чем не угодила? – удивился дед.

– Она меня ненавидела.

– Это не ненависть. Это нежелание тебя видеть, только и всего.

– Она могла также и «не желать видеть» моего сына.

– И при этом засунуть любимую внучку в психушку?

– Ты это знаешь?

– Знаю. – Отрезал дед. – Нет, Мартин. Катя никогда бы не причинила вреда ребёнку. Любому ребёнку. Катю смело можешь вычеркнуть из подозреваемых.

– Потому что она умерла?

– Нет. – Коротко бросил дед, давая понять, что этот вопрос закрыт. – Дербышев тоже не заинтересован.

– Почему?

– Ему не нужен ни ты, ни твой ребёнок. Он сам твёрдо стоит на ногах.

– Кирилл мог мешать Ангелине, – предположил.

– Он ей и мешал. Но благодаря Кириллу, она выманивала тебя из Эс-Сиба.

– Тогда кто?

Дед долго смотрел на меня, словно пытался прочесть ответ на моём лице.

– Деньги. Людям всегда были нужны деньги. А Кирилл прямой наследник. Вот поэтому его и решили убрать. Кому-то понадобилось твоё наследство, Мартин.

– Так у меня кроме компании отца ничего нет, да и то, сейчас, после слияния с Дербышевым, я не полноправный владелец.

– И, тем не менее, свой пакет акций ты имеешь, а благодаря слиянию они только поднялись в цене. Я тебе сразу сказал, что женившись на Ангелине, ты не решишь проблемы. Это только верхушка айсберга.

– А что мне оставалось делать? Чего ждать?

– Не ждать, а думать!

– У меня не было на это времени.

Соня только подтвердила слова деда. Свидетельство оказалось подлинным, тогда как отказная на Кирилла была подделкой, что доказала почерковедческая экспертиза. Так же подтвердилось, что Вероника, действительно, попала в психиатрическую клинику, а после похорон бабушки уехала в Антверпен. Там вышла замуж и окончила целую кучу курсов. Вряд ли психически больной человек смог за такой промежуток времени выучить три языка. И это говорило только о том, что в клинику Веронику засунули специально.

– А муж? – спросил у Соньки.

– А что муж? Нормальный муж, – ответила Соня, закидывая в рот фисташку, выковырянную из мороженого такого же цвета.

– То есть ты хочешь сказать, что этот брак настоящий? – спросил, терпеливо наблюдая, как Сонька ковыряется ложкой в мороженом.

– Ага! И, кстати, это Дмитрий настоял, чтобы Вероника сменила имя, – Соня засунула ложку в рот и зажмурила глаза от удовольствия.

Скривился при произнесённом мужском имени. Даже, совершенно не зная этого человека, чувствовал к нему ненависть.

– Зачем?

– Да я откуда знаю, что у вас, мужиков, в голове вертится, – отмахнулась Соня, разрушив второй шарик мороженого, теперь розового цвета.

– Орешек, ты что-то не договариваешь. Ты уверена, что брак нормальный? – Сам не понимал, что я хочу услышать, но только не то, что Вероника вышла замуж по любви.

– Марти, ты, что от меня хочешь? – Сонька положила руки на стол, как примерная ученица, и подалась вперёд. Мы сидели в кафе на набережной. – Дмитрий – нормальный мужик, со своими странностями, конечно, но бельгийцы, они все странные. Но он любит свою жену. Это точно.

– Это он тебе сам сказал? – усмехнулся.

– Нет. – Соня опустила взгляд, опёрлась щекой на свою руку и равнодушно засунула ложку в мороженое. – Он назвал меня её именем, – добавила она нехотя. – Только имя любимой женщины можно произнести, когда мозги отключены. – В голосе промелькнуло едва уловимое разочарование.

– Подожди, – уставился на Соньку. – Ты хочешь сказать, что переспала с мужем Вероники? – честно говоря, немного выпал от такой новости.

– И что?! Во-первых, я ему «напоминала», что он женат, а во-вторых, его насильно никто не тащил! Так что не надо на меня смотреть, словно это я его совратила! Он, между прочим, сам предложил, а я не дура, чтобы отказываться от такого экземпляра. И твоей Веронике завидую чёрной завистью. Я бы ни за что его на тебя не променяла!

– Ну, спасибо.

– Всегда, пожалуйста! Я могу быть свободна?

– Нет.

– Марти, не наглей! Я, между прочим, очень занятая леди.

– Это я знаю, и время «занятой леди» будет оплачено.

– Что ещё?

– Пока не знаю. Я позвоню.

– О’кей! Кстати, если вдруг твоя Вероника-Николь всё-таки решит развестись, дай мне знать.

– Непременно.

Глава 29.

Мартин.

С Ангелиной мы были знакомы чуть ли не с детства. Наши отцы сначала были компаньонами, а потом, как это часто случается, стали главными конкурентами.