Здесь всё оставалось так, словно они только что вышли и скоро вернутся. Если бы только Вероника знала, что я постоянно за ней наблюдаю. Как она уговаривает нашего сына помыть ножки, как прижимает к себе, думая, что этого никто не видит, как долго сидит прямо на полу возле его кровати и держит его за руку, как гладит маленькие пальчики, и каждый целует, когда Кирилл уже спит. И как спит. Разница во времени была небольшой. И вставала Вероника примерно, так же как и я. Только меня очень часто по ночам мучила бессонница.

Я опять не мог уснуть. Вертелся. В голову лезли разные мысли, и ни одна не была хоть немного хорошей. Почувствовал, что всё-таки засыпаю, как вдруг раздался грохот, в ночной тишине показавшийся особенно громким.

Резко соскочил с кровати, в два прыжка оказался на первом этаже. Я так и спал в комнате Кирилла, уткнувшись в подушку, хранившую запах Вероники.

Из кабинета доносилась отборная ругань на русском вперемешку с английским языком. И второй язык деда явно проигрывал. На русском он ругался сочнее.

– Дед! Ты чего не спишь?!

Деду что-то понадобилось в верхних шкафах, и он решил воспользоваться стремянкой. Как он с неё сам не свалился, не знаю, но всё содержимое верхней полки валялось на полу.

– Сколько раз говорил, что всё должно храниться на своём месте! Нет же!

– Дед, ты не ушибся?

– А? Что? Ты что здесь делаешь? – строго спросил дед, явно недовольный тем, что его неуклюжесть заметили.

– Так ты своими речевыми эпитетами весь дом на уши поднял! Живой?

– Меня этими талмудами не убьёшь!

– Чем? – не понял.

– А! – отмахнулся дед, поднимая стремянку. – Неуч!

Пропустил мимо ушей нелестное сравнение.

– Ты что ищешь?

– Сам не знаю. В голове вертится, а что, ухватить не могу.

– А что вертится?

– Да Берковский этот из головы не выходит. И такое ощущение, что слышал я раньше эту фамилию. Точнее, видел. А где – не могу вспомнить.

– А сюда, зачем полез? Мог бы сказать.

– Думал, ты спишь, не хотел будить, решил, что сам справлюсь.

– Ты так и не сказал, что ищешь.

– Альбомы ищу. У себя пересмотрел – нет их. Думал, может, твой отец сюда забрал.

– Какие альбомы?

– Школьные.

– Зачем?

– Вот что ты пристал? Зачем, да зачем?! За делом!

– Ты можешь нормально объяснить, – попросил.

– Посмотреть хочу.

– Кого?

– Берковского этого.

– А при чём тут альбомы?

– А при том, что я точно помню, что где-то встречал эту фамилию, а где не могу вспомнить.

– А почему ты решил, что она есть в альбомах?

– А потому, что я помню подпись фамилии именно под фотографией в альбоме. И не такие, как сейчас делают, а самодельные.

– Что значит, самодельные?

– Это сейчас тебе собирают коллажи из фотографий и оформляют, а раньше мы сами клеили фотографии, которых было не так уж и много, и сами подписывали.

– Так по возрасту Берковский мой ровесник.

– Вот именно! А его отец, возможно, ровесник твоего отца. Или у меня начинается склероз.

– Так пора бы уже, – решил поддеть деда, памяти которого можно было только позавидовать.

– Ты у меня договоришься когда-нибудь. Вспомню молодость и перетяну ремнём по мягкому месту.

– Так ты меня никогда не бил.

– Вот и думаю, что пора начинать.

– Дед, а не проще ли позвонить папе и спросить?

Дед смотрел на меня, словно я только что опять открыл Америку.

– Чего стоишь? Звони!

Папа долго не принимал вызов. Посмотрел на время: у них сейчас день. Протянул телефон деду, а сам решил пока собрать всё с полу.

– Алло! Артур? Не сплю. Мне нужен ответ на один вопрос: ты учился с Берковским? Нет? Да я откуда знаю, как его звать! Точно?! Ты ничего не путаешь? Что?! Как?! – Дед с размаху хлопнул себя по лбу!

Терпеливо ждал, пока дед закончит разговор, понимая, что он узнал то, что хотел. Но задать вопрос не успел, дед тут же начал звонить снова.

– Да! Срочно! Анна Берковская. Хоть из-под земли достаньте! – дед отключил звонок.

– Я так понимаю, ты оказался прав?

– Почти. Илья Берковский – сын Анны Берковской, с которой учился твой отец.

– И это тебе о чём-то говорит?

– Ещё как говорит! Эта полоумная заявила, что была беременна от твоего отца.

– И?

– А что «и»? Денег дамочка не хотела, ей подавай, чтобы её ребёнка признали. Только беременность не подтвердилась. Оказывается, она так хотела ребёночка, что «выбрала» ему папашу. А вот то, что от одного хотения дети не заводятся, не учла. Там ещё были кандидаты в «счастливые отцы», кого она выбрала. Странная она была. Все считали её ненормальной, но врачи этого подтвердить не могли. Видимо, на неё накатывало периодами. Я ещё тогда просил Артура показать её фото. Точно! Вот это я и запомнил! Куда потом делась эта одержимая, я не знаю. Мне не понятно другое – как мог твой отец принять на работу сына этой ненормальной?