Эштон Ордон, хоть и не возражал, но сомнение с его лица так и не сошло, но был он человеком азартным, как всякий незаурядный коммерсант, и, в конце концов, решил рискнуть.

– Тогда не будем терять времени, – сказал он, приняв решение.

Когда Эштон Ордон ушёл, Вэллд крепко задумался. С одной стороны, подготовка к давно задуманной авантюре по подъёму и ремонту корабля невиданной во всём известном мире конструкции сдвинулась с мёртвой точки, но для того, чтобы отправиться на нём в плавание туда, откуда этот корабль появился – за пределы известного мира, требовалось как минимум расшифровать карты и схемы, хранящиеся в шкафу у Вэллда. По поводу этих документов у него имелись некоторые мысли, поскольку он догадывался, где можно отыскать последнего оставшегося в живых члена команды найденного судна – единственного человека в известном мире, который может прочитать записи на картах. Однако дело это очень деликатное, не дай бог его спугнуть или того хуже – сделать ненароком так, что о том, кто он на самом деле, станет известно властям Северных земель – тому же Боуэлу, например. Именно поэтому Вэллд решил пока не рассказывать своему партнёру Эштону Ордону ни о документах, ни о местонахождении выжившего члена команды корабля. «Надо сначала самому наведаться в Северные земли и очень аккуратно взять этого человека в оборот, – решил Вэллд, – чтобы у него не осталось выбора, но в то же время сделать это так, чтобы он и глупостей не наделал, и в бега не ударился».

Пока что Вэллд, чтобы опередить людей лорда Боуэла, отправился в город Стентон, находящийся на северо-западе Великих равнин, поспешая на всех парах, причём в прямом смысле этого слова. Ему повезло – пассажирский пароход, принадлежащий компании братьев Морр, на который только что установили в Подземном городе новую мощную паровую машину, как раз отправлялся на верфи города Стентона, чтобы там его переделали в грузовой. После того как на северо-западе Великих равнин изменился климат и живущие там фермеры стали разоряться, эти районы превратились, не без участия Вэллда, в весьма привлекательную для промышленного производства местность, так что объём грузовых перевозок там увеличился в разы, для чего и переоборудовали братья Морр пассажирские суда для перевозки грузов.

Путешествие Вэллду предстояло длинное, муторное и, с его точки зрения, абсолютно неинтересное. Он как сел на пароход на пристани судоходного канала, расположенного на юге Подземного города, так и должен был плыть на нем, не слезая, до самого Стентона по рекам Орэнж и Олл, входящим в общую систему судоходных рек и каналов транспортной системы Великих равнин. Вэллд любил путешествовать пешком, наслаждаясь одиночеством, самостоятельно выбирая маршрут, а тут придётся перемещаться между тесной каютой и испачканной копотью палубой, вдыхая запах гари от паровой машины. Кроме того, по этим рекам Вэллд уже проплывал и неоднократно, так что ничего нового, кроме однообразных сельскохозяйственных пейзажей, он увидеть не надеялся, но – ошибся. Если центральная часть Великих равнин особо не изменилась, то в верховьях Орэнжа и по берегам пограничной реки Олл прежней идиллической картинки с колосящимися полями, зеленеющими лугами и пасущимися коровками Вэллд на этот раз не наблюдал.

Северо-запад некогда исключительно аграрной страны встретил Вэллда лесом дымящих заводских труб и бесконечными рядами фабричных цехов по берегам рек. Речные русла тоже изменились, и если раньше по ним довольно часто сновали туда и обратно рыбачьи лодки, грузовые барки и изредка проходили пароходы, то теперь реки были загружены нескончаемым сплошным потоком судов и судёнышек всех возможных конструкций и назначений. Не осталось только рыбачьих лодок, что и не удивительно, поскольку вода, что в реке Олл, что в Орэнже, сделалась мутной, переливающейся всеми цветами радуги, покрытой слоем угольной гари, где, похоже, погибло всё живое.

«Промышленный бум имеет, однако, и свои недостатки, – подумал Вэллд, наблюдая мрачный индустриальный пейзаж с палубы парохода. – Впрочем, что можно было ожидать от жадных до наживы дельцов из Храма Золотого тельца, которых пустили на заработки в чужую страну, всё равно что козлов в огород?»

Бодро работая паровой машиной и глухо стуча лопастями ходовых колёс по речной воде, пароход, на котором путешествовал Вэллд, достиг города Стентона и, миновав его многочисленные пристани и причалы, лихо вошёл в док верфей компании братьев Морр – конечную точку плавания и Вэллда, и самого парохода.

Три человека осторожно пробирались через поле, неуверенно ступая по сырой от ночной росы траве. Один из них, по-видимому, сопровождающий, шёл впереди, держа в вытянутой руке допотопный жестяной фонарь. Сзади него, поминутно спотыкаясь о часто попадающиеся камни и норы каких-то мелких грызунов, двигались двое немолодых мужчин, одетых в одинаковые чёрные комбинезоны с капюшонами, почти невидимые в ночной темноте. Лампа в руке проводника, отбрасывая через мутное, закопчённое стекло тусклый свет, качалась из стороны в сторону и не только не помогала увидеть, что находится вокруг, но даже не позволяла путникам толком смотреть себе под ноги.

– Долго мы ещё будем здесь ходить? – с раздражением спросил один из комбинезонов у проводника.

Человек с лампой обернулся, но ничего не ответил, а только приложил палец к губам освещённого лампой лица, призывая к тишине.

– Уже недалеко, Мишель, потерпи и постарайся не шуметь, а то ещё, чего доброго, на пулю нарвёмся, – вполголоса сказал второй человек в комбинезоне, на секунду высунув лицо из недр своего капюшона.

Ночные путешественники прошли ещё около сотни шагов, когда проводник снова обернулся и громким шёпотом сообщил:

– Осторожно, где-то здесь должен быть ход сообщения.

Сдавленный крик и приглушённые ругательства в ответ на предостережение сопровождающего подтвердили, что ход сообщения действительно где-то здесь.

– Что с вами?! – почти в голос воскликнул насмерть перепуганный сопровождающий, метнувшись в сторону, откуда раздался крик.

В неверном свете лампы проводник и его второй – непострадавший – спутник, встав на колени у края узкой траншеи, тщетно пытались рассмотреть, что случилось с их провалившимся товарищем. Тот быстро поднялся на ноги, всё ещё чертыхаясь, высунул голову из хода сообщения и со злостью прошипел, глядя на проводника: