Воспользовавшись суматохой, на плечо снова примостился Прохор, и засунув клюв в моё ухо, прокаркал:

— Это брачный браслет, Милка, валим отсюда, пока тебя в рабство не загребли.

Но я так опешила от этой новости, что застыла на месте. Как это, брачный? То есть Иллар и я вот прямо сейчас обручились, или еще хуже — поженились? Да нет. Не бывает так, чтобы браслет одел, 4 слова сказал и уже женат. Там согласие второй половинки требуется, скрепление обряда. Да куча всего. Но, как назло, ведьминская суть продолжала молчать, а у Прохора вслух не спросишь.

— Добыл! — веско и никакой конкретики. Но это же дракон, тем более император. Отчитываться он ни перед кем не обязан.

— Это неправильно. Верни все назад. Еще чего вздумал, жизнь девочке портить. Да она и часа наедине с тобой не выдержит, — вступилась за меня Крис, вызывая непередаваемый прилив благодарности.

— Все законно, сестра. Духи союз скрепили.

— Вали-им, — не преминул повторить свое предложение Прохор. Все таким же каркающим шепотом.

Его здесь все равно никто не понимает, чего он в ухе моем прописался? Щекотно же, да и за криками императорской семейки я его не всегда расслышать могу. — Ты глянь, что творится, Мил. Ноги уноси, целее будешь. В избушке спрячемся, лет сто спокойно пересидим.

— Духи, не Боги, братец! И тем более, не Великий Дракон. Все еще можно повернуть вспять. И нечего мне зубы заговаривать, сам нам учителей нанял, пожинай плоды! — Сивилла разошлась не на шутку, из её ноздрей едва пар не валил.

— Одобрения духов и согласия обеих сторон обряда вполне достаточно для того, чтобы браслет застегнулся, — возразил Иллар. Он скрестил руки на груди, визуально становясь еще больше.

— А, может, мне кто-нибудь всё объяснит?! — решила я взять ситуацию в свои руки. Ясно же, что драконы к компромиссу не придут. — Я ни на что не соглашалась, и в обрядах участвовать не хотела.

Я попыталась подцепить браслет ногтем, но он до того плотно прилегал к коже, что и игла не пройдет. В ответ на мои действия металл нагрелся, снова обжигая. Второй ожог на еще незажившей коже вышел в разы болезненнее.

Я, не сдержавшись, застонала, дуя на запястье, а дракон зарычал. Видимо, браслет на его руке тоже нагрелся.

— Слова для брачного обряда и не нужны, Милорада, — Иллар вскинул на меня глаза, перестав гипнотизировать раскаленный металл. — Духи находят ответ внутри у каждого. И раз браслет застегнулся, ты точно не была против.

— Ах ты, ящерица чешуйчатая, — я подскочила к дракону, пальцем тыкнув в тяжело вздымающуюся грудь. Меня даже предостерегающие движения его сестер не остановили. Хуже, чем было, сделать уже невозможно. — Ты все врешь! Там повторить нужно было, и я сделала это неправильно. Обряд недействителен!

Иллар усмехнулся зло, почти оскалившись.

— Сначала браслет сними, ЖЕНА. А потом обвинять будешь.

— Ты меня намеренно поцеловал, чтобы хоть какую-то вспышку чувств вызвать, застал врасплох! Я тебя ненавижу, почему духи не могут пролезть в мою душу прямо сейчас?

Он не ответил, а я устало опустилась на первое попавшееся кресло. Не врукопашную же с ним идти, а магией действовать нельзя, еще ненароком невиновных зашибу.

— Как моя жена, ты теперь будешь жить во дворце. О вещах не беспокойся, завтра вызовем фею. А сейчас пошли, покажу твою комнату.

Иллар говорил жестко, чеканя каждое слово. Истинный император, каким я его еще никогда не видела. С самой первой встречи границы нашего общения оказались размыты. Бывали моменты, когда я перегибала палку, бывали, когда откровенно его побаивалась, но в глазах у дракона всегда были чувства — злость, интерес, желание. А вот сейчас — ничего. Холодная пустота, о которую суждено биться простым смертным, словно о скалы.

Император. Недосягаемый, гордый, обладающий неограниченной властью. Дракон, который даже пальцем не пошевелит для помощи кому-то, вне своего круга.

Он назвал меня женой, но в семью никогда не пустит. Я понимала это на каком-то интуитивном уровне. Драконы и ведьмы — враги, которые пойдут на все, чтобы истребить друг друга, и сейчас Иллар ведет какую-то игру. Сложная многоходовка или один большой шаг на пути к цели? Даже зная подоплеку вековых распрей, я разобраться в этом мужчине пока не могла.

— Чего застыла? — выдал мне на ухо ворон. — Иди давай, зовут же. И не вздумай меня бросать.

Я бы ему высказала за приказной тон, но понимала, что Прохор мне плохого не посоветует. И пусть руководствуется он не великой любовью, а лишь желанием жить комфортнее, судьба моя ему небезразлична.

— Слушаюсь, господин, — я склонила голову, как принято на востоке, потупила глаза и послушной овечкой поплелась за своим МУЖЕМ, чтоб ему на голову кусок лепнины с потолка свалился.

— Ты не переигрывай, а то догадается ведь, — пока шли принялся бубнить Прохор. — А то строит из себя покорность, а у самой глаза так презрением и сверкают.