Поиски какой-либо техники, с помощью которой он осуществлял свой дьявольский метод, остались безрезультатными. Нужно ли добавлять, что не нашли ни убийцу, ни награбленное?..

Следствие приняло версию, что Шимон был одержим идеей создавать новых феноменов, подобных Тарану, но тот не пожелал терять свою исключительность.

– Браво!
– воскликнул Карлейн.
– Все концы увязаны, точка поставлена удачно! Но более всего я восхищен твоим воображением - какие ты домыслила подробности! Недвижный волк в ночи смотрит, как убийца крадется к одинокому дому... А злодейское лицо, что прижалось к стеклу? Слушай!
– он вскочил и встал перед ней.
– А почему ты не рискнешь освежить эту историю? Газета могла бы печатать продолжение из номера в номер...

Эли охладила его.

– Газета, - произнесла она назидательно и укорчиво, - взяла бы материал при одном необходимом условии: должна быть какая-то связь с сегодняшним днем.
– И девушка высказала с досадой: - Хоть что-то случайное попалось бы...

– Не попадается?
– искренне пожалел молодой человек.
– Кстати, а почему твой дядя никого сюда не пускает?

– О-о, он - ярковыраженный, несносный сноб и собственник! То, что ему почему-либо дорого, должно принадлежать ему одному и только! Усадьба именно такая его слабость. Выкупил ее у земельного банка, ездит сюда раз в два-три месяца.

– У вас с ним родственные вкусы, - усмехнулся Карлейн, - а вообще, кто он, чем занимается?

– Мы с ним не кровные родственники, он муж моей тети. А занимается... Он глава фирмы "Бонаро" и еще какое-то слово или сокращение.

– "Бонаро и Ш"...
– пробормотал инженер, глядя на подругу с недоумением и растерянностью.
– Это самолетостроительная фирма, куда я принят.

* * *

Карлейн давно обдумывал проект беспилотного транспортного самолета, способного развивать необычайную скорость при гигантской грузоподъемности, и, поступив в "Бонаро и Ш", рассчитывал осуществить его. Однако фирма не заинтересовалась проектом. Инженера заняли массой мелочных дел, с какими мог бы справиться и конторщик. Сидя в огромном зале, где трудилось до ста человек, Карлейн чувствовал, как тупеет от невыносимо нудной работы.

– Не пойму, кто мы здесь? Инженеры или сортировщики макулатуры? как-то сказал он сидевшему рядом коллеге по фамилии Кунеш.

– Увы, сортировщики!..
– и тот вздохнул.
– Который год я завален всем этим, а Грачек, - он кивнул на инженера почтенного возраста, - еще дольше. Вон Асмус, Ронсли - то же самое, и так - все остальные.

– Зачем тогда понадобилось устраивать столь сложный конкурс?
– изумился Карлейн.
– Я-то думал, фирме нужны талантливые парни!

– Посредственность к нам не попадет, это верно. Ну, а за что платить деньги...
– Кунеш поглядел на потолок - над ними, где-то на самом верху высотного здания, помещался кабинет главы фирмы, - то уж дело хозяев.
– Он понизил голос: - Видите малого, что сунул в рот фломастер? Его зовут Снель. Очень честолюбив. Получил нервное расстройство, утверждает - от нашей работы. Пьет.

Тот, на кого он указывал взглядом, еще нестарый крепыш, вдруг заметив, что на него смотрят, швырнул фломастер, вскочил и, лавируя между столами, почти подбежал к Карлейну и Кунешу.

– Что он говорил обо мне, приятель?
– спрашивая Карлейна, он ткнул пальцем Кунеша в грудь.

– Мы толковали, что кое-где не очень-то аплодируют стоящим проектам, мирно сказал Карлейн.

– Не очень-то?! Да в нашем заведении на них плюют! Вот так и плюют... Снель плюнул себе под ноги.
– У меня был проект, мой проект! Если бы я не связался с этой проклятой фирмой, я бы его реализовал, открыл собственное дело! Собственное, говорю я вам! Уже летали бы не знающие конкуренции "Снель-1", "Снель-2"!..

– Успокойтесь, на нас смотрят, - Кунеш участливо положил руку ему на плечо.

– "Снель-3"!..
– С последним выкриком он обмяк и вышел из зала едва не шатаясь.

– Пока что его выходки терпят...
– Кунеш уныло глядел ему вслед. Поговаривают, что там, где он прежде служил, его действительно считали большим знатоком. Фирма, должно быть, много ему наобещала.

Карлейн помолчал в задумчивости.

– Уйти отсюда? Но сейчас так трудно найти место. Фирмы предпочитают оплачивать научно-технический шпионаж - это, говорят, дешевле, чем тратиться на собственные разработки.

Коллега согласился с ним и добавил:

– Наше руководство еще и снабдит вас волчьим билетом. Укажут, какой простой работой вы занимались и даже к ней оказались не годны.

* * *

Неделя тягостно проходила за неделей; в скверном настроении Карлейн возвращался со службы в свою квартирку и в забытьи сидел до полуночи, не в силах заставить себя притронуться к еде. Сны снились какие-то липкие, мерзкие, то и дело он просыпался от ощущения, будто его череп вскрыли и выгребают мозг; мучали головные боли.

Однажды, когда, придя домой, он поймал себя на том, что сжимает руками голову, словно боясь, как бы ее не отняли, позвонила Эли. Она приглашала его поужинать в каком-нибудь тихом ресторанчике с играющим под сурдинку оркестром, но Карлейн, разбитый, изнуренный, не мог понудить себя выйти из дома.

– Ты отказался и месяц назад, и раньше!
– девушка вышла из себя: конечно, у него появилась какая-нибудь! Сейчас она убедится, чем это он страдает!

Скоро она стояла у него на пороге. Ее поразил вид Карлейна. Он здорово осунулся, белки глаз, болезненно подернутые желтизной, казались странно выпуклыми, прорезанные набухшими красными жилками. Должно быть, он много пьет. А может, он наркоман?