– В этом сука проблема сраных солнечных трахнутых коммун! Все почему-то начинают думать, что раз была обещана защита – то им самим делать нихрена не придется… Пусть чужие вояки подыхают в боях, а мы будем угощать их жареной рыбой и почаще благодарить… В жопу вашу благодарность! Это ваш дом! Вам его и защищать! И ваши хорошо подвешенные языки тут не помогут – зомбакам посрать на ваше миролюбие и желание договариваться! Поглядите на этих дебилов – я обошел по второму кругу кровавую кляксу, что медленно растекалась, поглощая детские рисунки на бетоне – Вглядитесь в их лица! Смотрите на их разорванные жопы! На вывороченные кишки! Видите?! То же самое явившиеся сюда твари сделают и с вами. А затем с вашими женами и детьми… Они хищники и с ними не договориться! Им плевать на ваши подарки и уступки – им нужно только ваше мясо! Вникли, упырки?! Всмотрелись в мертвечину?

– Вы же обещали помочь! – этот хриплый голос принадлежал кому-то другому. Похоже, лидерша прониклась и задумалась.

– Обещали – кивнул я и мой голос гулким презрительным эхом ударил в фасад огромного барака – И мы защитим. От первой волны тварей. Может от второй. Но затем мы уйдем дальше! И кто тогда будет защищать ваших детей? А?! Эй, гоблины! Мне посрать на вас всех! Но дети не должны умирать детьми! Не можете справиться и защитить их – принимайте верное решение! Зовите сюда Управляющую и просите забрать ваших детей в безопасное место! А сами стройными рядами валите на стерилизацию в медблоки! Нехер рожать тем, кто не в состоянии защитить своих детей и перекладывает эту обязанность на чужаков!

– Враг рядом, командир… меньше минуты…

– Покалечить – приказал я, шагая к Гадюке у стены, а мой голос продолжал доноситься да каждого из жителей коммуны со странным названием – Так чтобы замедлить и ослабить их раза в два. Короче… убавьте им лап, глаз и прыти…

– Ща…

Развернувшийся Джин приподнялся над вершиной прикрывающего его холма, чуть довернул корпус и ударил пулеметом. С плеча ушла малая ракета и шагоход замолчал, медленно сгибая опоры и возвращаясь в укрытие.

– Давайте – кивнул я и приглашающе повел рукой, указывая на стены заросших построек – Убей или убейся. Других вариантов нет и не будет, гоблины. Либо врага порвете вы, либо он покончит с вами, а затем прорвется внутрь и сожрет ваших жен и детей… Давайте!

Едва я закончил говорить, как из окон третьего этажа донеслись яростные крики, а затем полетели пули, выбивая пыльные облачка из древних стен и рвя полные сока лианы. Стремительные окровавленные зомби вымахнули из-за укрытий, рванулись вперед и… налетели на излишне густое облако картечи. Как только первую тварь разметало на куски, весь барак загудел от восторженно-злобного ора местных, а выстрели стали звучать еще чаще.

Через три минуты все было кончено и из защитников погиб только один – поймал лбом брошенный кусок бетона с застывшим в нем обломком арматуры.

– Ладно – кивнул я, поднимая лицо и глядя на стоящую у окна Тиану, что медленно опускала винтовку – Ладно…

– Это… все? – спросила она и я скорее прочел по губам, а не услышал. Прочел и качнул головой:

– Это только начало. Рэк! Что там? Озвучь всем сразу…

– Засек еще двадцать три отметки. Движутся веером и нас точно зацепят левым флангом, что подтянет сюда и остальных. Сколько еще на подходе – хер его знает, командир.

– Ну ты поняла – усмехнулся я и обвел окна, а затем и площадку долгим взглядом – Ну?! Чего встали, гоблины? Действуйте! Никто сука в этой жизни не будет вас спасать, упырки! Учитесь и приспосабливайтесь прямо сейчас – или сдохнете! Не тратьте время зря!

– С-сколько… сколько у нас времени до следующей атаки?

– Минут пять – прогрохотал Рэк.

– Целых пять минут в запасе – я радостно взглянул на стоящее передо мной стадо – Охренеть… везет же вам, гоблины… ну? Какого хера вы на меня пялитесь? Бегом! У вас пять минут на то, чтобы перезарядиться, занять нормальные позиции, перекрыть часть коридоров и, что самое главное, на то, чтобы навсегда перестать сука надеяться на чужую защиту и помощь! Убей или убейся! Сдохни – но сделай! Вперед, мать вашу! Вперед!

Первыми очнулись парни помоложе. Зло сверкнув глазами, они развернулись и бросились ко входам в барак. За ними следом потянулись те, что постарше, не отрывая взглядов от уносимых внутрь здания окровавленных тел раненых.

– Семнадцать наглухо – подытожил я, медленно шагая вдоль не столь уж и длинной шеренги выложенных тел защитников коммуны – Сколько подранков?

– Больше двадцати – доложил всезнающий Хорхе и, упреждая мой вопрос, добавил – Из них серьезно покалеченных четверо, если глядеть на конечности. Еще одному вынули и выжрали половину кишечника. Все они пока на наших лекарствах, но без медблоков многим не жить.

– Вы отвезете их в… медблок? – красноволосая жена троих мужей слегка запнулась на незнакомом ей слове. В ее глазах плескалась глубокая печаль и я невольно задумался о ком она горюет больше – о семнадцати мертвых членов коммуны или о том, что среди них оказался один из ее мужей.

Я равнодушно качнул головой:

– Нет. Вам вон туда – я указал на сквозной пролом в здании, где начиналось преддверие Рубикона – Там будет открытый проход, что приведет обоз с вашими подранками прямиком к нашей базе. Там же несколько медблоков и на этот раз лечение за мой счет – считай это благодарностью за вкусный обед и подробный рассказ.